что казенных прогонов на две-три лошади обыкновенно хватало только на треть пути, и чиновники, едущие в Сибирь на службу, становились порой в затруднительное положение, особенно те, кто вез с собою и семью.
Нищих и крестьян, идущих куда-то с Запада, без цели и определенного понимания, куда и зачем идти, по дороге встречалось чрезвычайно много: исхудалые, истомленные, землистые, голодные лица, рваная одежонка, жалкая обувь.
Грустно, очень грустно было проезжать по Тобольской губернии в январе, теперь же, вероятно, положение еще ухудшилось, голод стал еще острее, лица еще более исхудали… Страшная вещь – народное бедствие! Где же тот, кто скажет, наконец: «Приидите все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы!»
Александр Карлович Тарковский
(Смерть восьмидесятника)
Некролог из газеты «Красный путь»,
декабрь 1924 г., Зиновьевск
26 декабря, в 8 часов утра скончался от кровоизлияния в головном мозгу Александр Карлович Тарковский.
Александр Карлович является одной из интереснейших фигур революционного движения в городе Зиновьевске в 80-х годах и одним из основателей народовольческих кружков – интеллигентских, а также рабочего народовольческого кружка.
В 1881 году Тарковский приехал из Киева и принялся за организацию кружка саморазвития из лиц, сочувствующих социалистическим тенденциям.
В марте 1882 года этот кружок окончательно был им сконструирован, и по его предложению была устроена подпольная типография и приступлено к гектографированию нелегальной литературы: «Программа Исполнительного комитета “Народной воли”», с целью разослать интеллигенции Зиновьевска, и воззвание «Украинскому народу от Исполнительного комитета “Народной воли”» для распространения среди крестьянства Зиновьевского округа.
Мысль об организации рабочего народовольческого кружка принадлежит также ему. Для этого необходим был человек из центра, для чего Тарковский в этом же, 1882 году поехал в Харьков, откуда был прислан для ведения работы среди рабочих товарищ под псевдонимом Василий 1-й – Панкратов.
Во второй раз было приступлено к гектографированию нелегальных изданий: «Манифест Коммунистической партии», «Утопический и научный социализм» Энгельса и др.
В 1884 году последовал арест, и предатели кружков выставляют Тарковского как главного организатора кружков.
На суде перед жандармами он держался как стойкий революционер:
– Да, я имею честь принадлежать к партии «Народной воли», – отвечает он на их вопрос.
– «Воззвание Исполнительного комитета к украинскому народу» и «Программа Исполнительного комитета» гектографировались при моем участии, а с кем именно проводилась эта работа – говорить не хочу.
Тарковский содержался в тюрьме до 1887 г., после чего был сослан в Иркутскую губ. на 5 лет.
«Немногие, очень немногие из елисаветградских народовольцев и примыкавших к ним дожили до 1917 г., когда они увидели завершение своего дела – свержение царизма. Остальных скосила смерть, и они сошли в могилу, не предчувствуя, что час освобождения близок» – этими словами Тарковский закончил недавно написанный им очерк по истории ревдвижения 80-х годов.
Хотя дело, за которое боролся Тарковский, не привело к практическим результатам, все же он сделал свое.
Распространяя народовольческую литературу, он и его товарищи вносили в сознание общества этого времени новые политические идеи вместо вечного ожидания реформ сверху.
Сойдя со сцены, они очистили путь для новых революционных наслоений.
Бюро Истпарта
Мишу Злого и Валю Тарковского убили григорьевцы (Почему коммунисты защищали анархиста) [131]
Из газеты «Украина-Центр», № 47, 2 октября 1994 г. Публикация А.Кодацкого (Кировоград)
В декабре 1920 года Елисаветградским уездным ЧК были произведены аресты местных жителей за принадлежность к Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат». Большинство из анархистов, кстати сказать, действовавших до этого вполне легально, попали в елисаветградский концлагерь, обвиненные в пропаганде своих идей и распространении сочинений Бакунина, Кропоткина и другой литературы.
Завершался период многопартийного революционного движения.
А то, что революцию делала не одна отдельно взятая партия, подтверждает весьма любопытный документ, найденный в следственном деле на только что реабилитированного «набатовца», «делопроизводителя хозчасти Елисаветградского увоенпродкома» Маркуса Григорьевича Аксенфельда (он же Аксман).
Это очень эмоциональное послание пятерых коммунистов Христиану Раковскому [132] и Григорию Петровскому [133], призванное, по их мнению, защитить от репрессий их товарища.
Поскольку написанное семьдесят три года назад может представлять интерес не только для специалистов, но и для самого широкого круга читателей, хотелось бы подать его в максимально полном виде, с особенностями правописания. Ведь речь идет не только о родственниках известного в истории большевизма Зиновьева-Радомысленского или родном брате талантливого поэта Арсения Тарковского, но и о событиях в центральноукраинском регионе в целом.
Председателю Совета Народных Комиссаров Украины
тов. Раковскому и Председателю Всеукраинского ЦИК
тов. Петровскому
Впервые нам, молодым коммунистам, приходится обращаться к Вам, старым испытанным революционерам.
Очень возможно, что наше обращение, наша просьба направлена не по адресу, но оторванность от центра заставляет нас обращаться непосредственно к Вам как к товарищам, в искренности которых мы глубоко уверены.
Еще в 1917 году у нас в городе Елисаветграде, который является не только на Украине, но и в России одним из самых черносотенных городов, с одной стороны, с другой – сосудом, откуда выходили самые яркие революционные деятели, как, напр., тов. ЗИНОВЬЕВ (Председатель Исполкома 3-го Коминтерна), была организована группа революционной молодежи. В эту группу входили молодые революционеры всех толков, как-то Коммунисты (тогда еще Большевики), Лев. Эссеры, Анархисты и т. д. Головой нашей организации была нераздельная тройка, как их называли все товарищи. В эту тройку входили следующие товарищи: Миша Злой (Радомысленский) (родной брат тов. Зиновьева), Манюня Аксенфельд (личный друг Злого), Валя Тарковский. В 1919 году, когда был Григорьевский бунт, два из них – Миша Злой и Валя Тарковский – были убиты в борьбе с Григорьевскими бандами под Елисаветградом.
Тогда погибло много лучших из молодых революционеров, отсутствие которых сильно отражается в настоящее время.
Один только из этой тройки кристальной честности революционеров остался в живых – это всеми уважаемый и любимый товарищ «Манюня», как его называют, он же Аксенфельд. К великому нашему сожалению, наш лучший, честнейший, преданнейший делу социальной революции товарищ еще в 1919 году разошелся с нами во взглядах, он оказался анархистом. Да, это печально для нас. Но мы знаем, чем объяснить его ошибочный взгляд на положение вещей.
В 1919 году в Елисаветграде находится лидер Анархистского движения «Волин» и многие другие. Тов. Манюня попал под влияние Волина. Это одна причина.
Вторая – он чересчур вольная натура. Еще на школьной скамье… он всегда говорил правду учителям в глаза, поэтому, по их мнению, был «Дерзким мальчиком». В сущности же он с малых лет инстинктивно был революционно настроен.
Во время Деникинщины он в Елисаветграде не был.
В 1920 году он приехал в Елисаветград (после неоднократных болезней) к своей матери, где он находился все время безвыездно.
Когда
