У совсем неэмоционального Сержа лицо просияло, и он вздохнул с облегчением.
* * *
Парламентские выборы 12 мая 2007 года прошли спокойно несмотря на высокую конкуренцию. За места в парламенте боролись двадцать три партии и блока, из которых только пять прошли пятипроцентный барьер. Сюрприз преподнесла партия «Процветающая Армения» – она уверенно вошла в парламент и сформировала вторую по величине фракцию. Царукян щедро тратился на предвыборную кампанию, которая строилась вокруг его же личности. Партия выступала с общими лозунгами простонародного характера, без острой политической критики. Несмотря на это, «Процветающая Армения» вызвала в обществе большой интерес и людей на ее митингах собиралось много. Разочарованный в своих лидерах протестный электорат искал новое пристанище, и многие стали связывать свои надежды с Гагиком. Однако по итогам выборов «Процветающая Армения» набрала голосов вдвое меньше, чем РПА. Серж Саргсян возглавил список РПА, и они показали, что гораздо лучше владеют выборными технологиями и организационно выстроенными механизмами мобилизации своего электората.
Выборы 2007 года отличились еще и тем, что произошла полная замена оппозиционного поля. В парламент не прошли ни Степан Демирчян, ни Арам Саргсян, ни Арташес Гегамян, многие годы доминировавшие в стане оппозиции. «Процветающая Армения» буквально вымыла из-под них разочарованный своими лидерами электорат. Новой парламентской оппозицией стала партия «Наследие» бывшего министра иностранных дел Армении Раффи Ованесяна, едва перешагнувшая пятипроцентный барьер. «Оринац Еркир» – партия бывшего спикера Артура Багдасаряна – тоже прошла в парламент, набрав семь процентов голосов. Дальше работа коалиции шла так же, как и раньше, просто «Оринац Еркир» в ней заменила «Процветающая Армения». Было подписано новое коалиционное соглашение между РПА, «Процветающей Арменией» и «Дашнакцутюн», сформировано следующее коалиционное правительство. Премьером избрали Сержа Саргсяна, который уже несколько месяцев занимал эту должность после смерти Андраника Маргаряна. До очередных президентских выборов оставалось меньше года.
Глава 22
Трагические события 2008 года
Попытка возвращения Тер-Петросяна
Летом 2007 года несколько представителей крупного бизнеса просили передать мне, что к ним обращались люди из окружения экс-президента с просьбами помочь Тер-Петросяну вернуться в политику.
Я удивился.
Прошло почти десять лет с момента его отставки, и все это время Тер-Петросян отсутствовал на политической арене. Он жил затворником, занимался научной работой, писал книгу – кажется, про крестоносцев. Никакой политической деятельности не вел, ни во что не вмешивался и не проявлял ни малейшего интереса к политике. И вдруг ближе к осени, в конце августа, Тер-Петросян начал разъезжать по Армении и проводить встречи. Я не придал особого значения этим новостям – много работал и был слишком занят, чтобы задерживать на них внимание. Ну, разъезжает – и что? Не запретишь же первому президенту путешествовать по стране! Предпосылок к его возвращению я не видел, а предугадать, чем обернется и к каким последствиям приведет его внезапная активность, не мог.
21 сентября, в День независимости Армении, Армянское общенациональное движение – партия, которая потеряла власть с моим приходом и все эти годы являлась оппозиционной, – собиралась отметить праздник в отеле «Армения Мариотт». На этой встрече соратников с заготовленным текстом выступил Тер-Петросян, и его речь оказалась громом среди ясного неба. Он обрушил на власти Армении поток гневных тирад, которые даже при большом желании нельзя назвать просто «критикой». Звучали резкие и грубые обвинения в адрес власти в целом, лично в мой адрес, а также в адрес карабахских армян – «карабахского клана», как он его назвал. В выражениях Тер-Петросян не стеснялся: обозвав существующую власть «криминальной», он заявил, что «страну разграбили», что «нынешняя власть хуже татаро-монгольского ига», что «при нынешнем руководстве Армения стала разбойничьим государством», и потребовал «прогнать карабахский клан, задушивший демократию в стране».
Выступление Тер-Петросяна было не просто неполиткорректным – оно было оскорбительным. Каждое его утверждение являлось клеветой, в каждом слове слышилась ненависть. Причем эти слова исходили из уст человека, молчавшего почти десятилетие, и звучали они на фоне небывалого экономического подъема, который тогда переживала Армения. Бывший президент, при власти которого экономика Армении сократилась в разы, с гневным выражением лица, не утруждая себя цифрами и фактами, обвинял в разграблении страны президента, в период работы которого ВВП Армении вырос в пять раз! Тот, кто после сфальсифицированных выборов 1996 года удержался в своем кресле через публичные избиения оппозиции и введение чрезвычайного положения, теперь вдруг заговорил о демократии? Безграничная степень лицемерия поражала!
В конце речи, сохраняя все тот же оскорбительный тон, Тер-Петросян объявил о своем намерении баллотироваться в президенты: «Я предлагаю себя в качестве инструмента, чтобы избавиться от этой разбойничьей клики… Моя цель – устранить их, а все остальное меня не интересует…»
План его был очевиден: убедившись, что я ухожу из власти, и зная, что преемником выбран Серж Саргсян, Тер-Петросян посчитал, что у него появился хороший шанс вернуться во власть. Способ достижения цели и выбранная тональность выступления исходили из его опыта прошлого. Он пошел путем, который однажды уже привел его к успеху в 1988–1989 годах: тогда АОД пришла к власти на волне карабахского движения через радикальные лозунги. Те же методы и подходы они решили использовать и на этот раз. С той лишь разницей, что сейчас объектом ненависти оказались карабахцы.
Я испытал смешанные чувства: злость, досаду, недоумение… Оказывается, Тер-Петросян почти десять лет категорически не соглашался с нашей политикой, но почему-то молча! Он мог сделать конкретные заявления, выступить в прессе – да просто позвонить мне – и выразить свое несогласие с действиями властей. Если, конечно, его хоть в малейшей степени интересовало происходящее. Меня возмутила несправедливость и полная беспочвенность обвинений. Наверное, «криминальные действия властей» заключались в том, что в стране каждый год создавалось более 30 000 рабочих мест, а предприятия, которые были при нем разграблены и разорены, теперь начали работать…
На заявление, сделанное Тер-Петросяном, я ответил при первом же удобном случае – и ответил достаточно жестко. Специального повода для этого не искал: в то время, в годы строительного бума, каждую неделю сдавались в эксплуатацию по два-три крупных объекта. На одном из таких событий в Гюмри – на открытии аэропорта после капитального ремонта и модернизации – журналисты спросили меня: «Как вы относитесь к тому, что Тер-Петросян предлагает себя в качестве инструмента для избавления от “разбойничьей клики”?» Я ответил: «Я не встречал в своей жизни людей, пользующихся уважением в обществе, кто предлагал бы себя в качестве инструмента против другого. Никогда не думал, что президент может быть инструментом для пользования! К тому же любой инструмент после десятилетнего простоя ржавеет и морально устаревает, а изношенные и ржавые инструменты особым спросом не пользуются».
Этим я
