Штаб армии из Юзовки переходил в Харныск. На станции Ясиноватая я был предупрежден о подходе поезда генерала Сидорина, выехавшего ко мне на свидание.
Он ехал из Таганрога сговориться со мной о дальнейших совместных действиях.
В этот день Главнокомандующим была отдана новая короткая директива, № 016210, коей указывалось:
«Генералам Покровскому и Эрдели выполнять прежние задачи. Генералу Сидорину и Врангелю, выполняя задачи, указанные в директиве № 015926, сосредоточить возможно большие силы к своим смежным флангам, за счет других участков, для удара по прорывающейся конной группе противника.
Генералу Шиллингу – всемерно ускорить сосредоточение к правому флангу достаточных сил для удара по флангу и тылу противника, теснящего Добровольческую армию, и для надежного прикрытия Крыма».
Директива эта явно являлась запоздалой. Генерал Деникин, видимо, все еще не отдавал себе отчета в размерах нашего поражения.
Я дал генералу Сидорину прочесть оба моих рапорта Главнокомандующему от 9 и 11 декабря, рапорты генералов Улагая, Науменко и Чекотовского…
– В настоящих условиях об ударе моих частей совместно с вашими не может быть речи. Армии у меня, в сущности, нет, есть горсть людей…
Я имею приказание Главнокомандующего отходить на соединение с вашей армией, но я не уверен даже, что без помощи ваших частей буду в состоянии это выполнить.
Сообщенные мною генералу Сидорину сведения были, по-видимому, для него в значительной степени неожиданными. Донская армия, по его словам, была в общем вполне боеспособна, в распоряжении командующего армией имелось достаточное число пополнений, однако части, скованные на всем фронте боями, быстро перегруппировать было нельзя. Существенной помощи Донская армия мне оказать не могла. Генерал Сидорин жестоко сетовал на Ставку, не ориентировавшую командующих армиями, совершенно выпустившую из рук управление и, видимо, не желавшую отдать себе отчет в грозном положении:
– Ни я, ни начальник штаба никаких указаний добиться не можем. Вчера генерал Романовский в разговоре с генералом Келчевским на вопрос последнего о том, какие меры намечает Главнокомандующий для исправления нашего положения, ответил: «Вот ваш командующий армией едет к генералу Врангелю, они что-нибудь там придумают».
Все яснее становилось, что справиться с грозным положением Ставка не сумеет.
Я высказал мои опасения генералу Сидорину.
Последний, весьма раздраженный на Ставку, сваливал всю вину на ближайших помощников Главнокомандующего, генералов Плющевского-Плющика и Романовского. Последнему он, по его словам, неоднократно указывал на ошибочность нашей стратегии, неминуемо долженствовавшей привести нас к крушению. В ответ на эти указания генерал Романовский однажды будто бы ответил: «Все то, что вы говорите, верно, но именно таким образом мы спутываем все карты противника».
В заключение генерал Сидорин просил меня передать ему обратно в армию донцов генерала Мамонтова, на что со стороны Главнокомандующего, в случае моего согласия, препятствий не встречалось. Генерал Сидорин рассчитывал, что донскому командованию удастся привести части в порядок. Я не возражал. Донцы, по донесениям генерала Улагая, не только не представляли боевой силы, но примером своим развращали соседние части.
В пределах Таганрогского округа действовала уже донская власть. С отходом туда армии возникал целый ряд мобилизационных и других вопросов, разрешить которые без местной власти я не мог. Я предполагал в ближайшие дни из Харныска проехать в Ростов и предложил генералу Сидорину съехаться там, дабы совместно с ним на месте разрешить эти вопросы. Разрешение их путем Сношений через Ставку и атамана, как приходилось не раз убеждаться из опыта, затянулось бы бесконечно.
В Ростов хотел я просить приехать и генерала Покровского для разрешения совместно с ним целого ряда вопросов, связанных с передачей из Кавказской армии в Добровольческую тыловых запасов и учреждений тех войск, которые были переданы из состава Кавказской армии.
Мы условились с генералом Сидориным, что о времени моего приезда в Ростов я извещу его заблаговременно телеграммой.
13, 14 и 15 декабря Донская и Добровольческая армии продолжали по всему фронту отход.
Конница генерала Улагая перешла в район станции Алмазная – станция Алчевская – Сслезневка – Ящиково. Пехота 1-го корпуса без давления противника и пользуясь местами железнодорожными перевозками, согласно приказу командира корпуса, отходила: Марковская дивизия – в район Баронское – станция Чернухино – станция Дебальцево, Корниловская – к станции Горловка, 2-я дивизия – на фронт Луганское – Курдюмовка. От Дроздовской дивизии, отошедшей на фронт Райское – Веселое (30 верст западнее Бахмута), сведений 15-го не поступало. Не закончившая формирование Особая бригада выдвинута была в район Воздвиженская (северо-западнее станции Очеретино). Остаткам Алексеевской дивизии, не успевшей укомплектоваться и, в сущности, небоеспособной, приказано было стягиваться к станции Никитовка для переброски в район станции Неклиновка (20 верст севернее Таганрога), где дивизия должна была принять подходящие пополнения.
Группа генерала Кальницкого отошла в район Казенно-Торское – Иваньковка, имея Полтавский отряд в районе Добренькая – Александрополь.
Добровольческие полки отходили в чрезвычайно тяжелых условиях, по колено в снегу и грязи. Лошади артиллерии и обозов выбивались из сил и падали. Многочисленные орудовавшие в тылу шайки восставших крестьян нападали на отсталых и одиночных людей.
На фронте войск генерала Шиллинга нами взорваны были мосты у Кременчуга и Черкасс. На всем фронте от Кременчуга до Триполья противник подошел к Днепру, переправившись через него у Переяслава.
15 декабря Главнокомандующий отдал новую директиву № 016336:
«Противник продолжает наступление, нанося главный удар в разрез между Донской и Добровольческой армиями.
Имея в виду сокращение фронта армии и надежное прикрытие наиболее важных районов, впредь до сосредоточения сил и перехода в наступление, приказываю:
1. Генералу Покровскому, начав теперь же планомерную эвакуацию Царицына, отходить за линию реки Сала (Торговое – Цымлянская), для прикрытия Ставропольского и Тихорецкого направлений.
Одну Кубанскую конную дивизию выделить в мой резерв, направив ее в район станиц Хомутовской, Ольгинской, Манычской;
2. Донской и Добровольческой армиям прикрыть Ростовское и Новочеркасское направления;
а) генералу Сидорину, поддерживая правым своим крылом связь с Кавказской армией и задерживаясь на удобных оборонительных рубежах, постепенно отойти на линию Цымлянская – Усть-Белокалитвенская – Каменская – Ровеньки;
