Успех фильма объяснялся скорее пьесой и игрой актеров, чем вкладом самого Хичкока. Джеймс Агейт из журнала Tatler писал, что, по его мнению, «это практически шедевр. Браво, мистер Хичкок», но сам режиссер признавался, что «ему было немного стыдно за хвалебные отзывы». Он не считал себя ответственным за качество фильма, но и не отрекался от него, как от других ранних работ. Хичкок вспомнил об ирландских корнях своих ближайших предков, а мотив набожности и молитвы вызывал отклик в его душе. Его спрашивали, не было ли ему скучно снимать этот фильм. «Нет, – отвечал он, – потому что персонажи такие интересные».
Успех «Юноны и павлина» определил характер следующих фильмов Хичкока. Теперь они с Альмой стали главными сценаристами четырех фильмов подряд, каждый из которых был экранизацией успешного романа или пьесы. Возможно, это было далеко от идеи «чистого кино», однако Хичкок прекрасно знал, что бизнес есть бизнес. Например, он снял несколько интермедий в мюзикле «Приглашает «Элстри» (Elstree Calling). В одном из интервью Хичкок признался, что «ему было совсем не интересно» – и это заметно.
Практически сразу же режиссер приступил к работе над фильмом «Убийство!» – как и предполагает название, детективным триллером. Впоследствии Хичкок пренебрежительно отзывался об этом жанре как основанном на элементах головоломки, а не на тревожном ожидании или страхе, однако он внес в него определенную долю остроумия и изобретательности. Ведущую актрису театра обвиняют в убийстве своей коллеги, но один из присяжных, известный актер сэр Джон Меньер, не согласен с вердиктом. Он должен найти настоящего убийцу.
Преступление совершается в театре или по меньшей мере в театральной среде, и Хичкок словно зажигает кольцо «встречного огня», чтобы удержать внутри своих персонажей. В мире актерских подъездов и гримерок арка авансцены всегда рядом. К тому времени когда выясняется, что настоящий убийца – цирковой акробат-трансвестит, пытающийся скрыть, что он «человек смешанной расы» (мы с полным основанием можем расшифровать это как «гомосексуалист»), занавес уже готов упасть. Кроме того, в финальной сцене раскрывается, что вся рассказанная нам история – спектакль, разыгрываемый на сцене лондонского театра.
Что реально, а что нет? Неужели лицедейство неотъемлемая черта человека, а Лондон – просто огромная сцена, на которой мы все актеры? Кто знает? И есть ли разница? Хичкоку все равно. На одном уровне это просто развлечение, схожее с театром или цирком, где происходит действие фильма, но в некоторых сценах режиссер достигает вершин мастерства. Так, в начале фильма детектив-любитель размышляет, бреясь перед зеркалом, – это был первый пример внутреннего монолога в британском кино. Мысли героя сопровождаются музыкой из «Тристана и Изольды», которую передают по радио. Для записи этого эпизода Хичкок посчитал необходимым пригласить на съемочную площадку оркестр из тридцати человек, игра которого накладывалась на предварительно записанный голос актера. Чрезвычайно изобретательный прием, хотя в то время его сочли слишком заумным.
Осенью 1930 г., после окончания работы над фильмом «Убийство!», Хичкок приступил к экранизации еще одной пьесы. Он начал переговоры с Джоном Голсуорси, чья пьеса «Нечестная игра»[1] (The Skin Game) пользовалась успехом у публики десять лет назад. В ней описывается эпизод классовой борьбы, когда промышленник-парвеню хочет выкупить землю, прилегающую к поместью «потомственной денежной аристократии», как ее тогда называли. Перед началом съемок Хичкок объяснял актерам, какие жесты, слова и интонации от них требуются; здесь не было места импровизации, которую он допускал в фильме «Убийство!».
«Нечестная игра» – это действительно интригующий и захватывающий фильм. Особенно хороша сцена аукциона; камера перемещается по лицам персонажей, которые торгуются за спорный участок земли, демонстрируя техническое мастерство, которое было одним из главных инструментов Хичкока. Съемки заняли три месяца, и фильм, вышедший в январе 1931 г., имел успех как у критиков, так и у публики. Хичкок по-прежнему был wunderkind британского кино.
После «Нечестной игры» Хичкоки отправились в круиз. С тех пор как в школьные годы он отмечал на карте путь судов через Атлантику, Хичкок лелеял мечту о путешествии без сложностей и неудобств – скорее по суше, чем по морю. Они отправились к побережью Западной Африки, затем в Вест-Индию и вернулись в Англию через Гамбию, но вполне возможно, Хичкок был «слишком кокни», чтобы обращать внимание на зарубежные достопримечательности. Он говорил: главный урок, вынесенный им из круиза, состоит в том, что пассажиры «начинают ненавидеть друг друга, пробыв какое-то время в замкнутом пространстве на борту корабля».
Если путешествие и не расширило его кругозор, то подстегнуло воображение. По всей видимости, именно во время круиза Хичкок задумал свой следующий фильм. «Богатые и странные» (Rich and Strange) – это рассказ об опасных приключениях супругов Хилл, принадлежащих к лондонскому среднему классу. Для них путешествие оборачивается неприятностями. Фильм можно рассматривать как фантастическое изображение круиза самого Хичкока, но выполненное совсем в другом ключе. Получившие неожиданное наследство супруги, соблазнившись удовольствиями Востока, покидают скучный Лондон. Во время путешествия они ссорятся, а примирение наступает только после череды опасностей и угроз, которые сваливаются на них неизвестно откуда.
У них заканчиваются деньги, и они вынуждены путешествовать на второразрядном лайнере; судно тонет, и их подбирает китайский экипаж пиратской джонки. Потом они съедают рагу из кошки, обнаружив это после того как натыкаются на растянутую для просушки шкурку животного. Супруги попадают в фантастический мир, полный опасностей, которые стали воплощением всех их страхов. Муж неловок, раздражителен и обидчив, у жены характер более мягкий, по крайней мере не такой вспыльчивый. Ассоциации с самими Хичкоками вполне допустимы, но скорее всего неуместны. Суровые испытания не делают Хиллов мудрее, и, вернувшись в свой лондонский пригород, они снова начинают браниться друг с другом. Все возвращается на круги своя.
Бо́льшая часть фильма немая и снята второй съемочной группой в экзотических местах, куда невозможно было привезти громоздкую звуковую аппаратуру. Как бы то ни было, цель режиссера не совсем понятна. Как выяснилось, никакой цели и не существовало. Фильм можно отнести к категории комической мелодрамы, хотя он и не особенно смешной. В конце на экране появляется сам Хичкок (этот фрагмент не вошел в окончательный вариант), с которым незадачливая пара беседует о круизе. «Нет, – говорит Хичкок, – не думаю, что из этого выйдет фильм». Вероятно, эпизод был вырезан из-за того, что в нем утверждается очевидное. Ветеран киноиндустрии Джон Грирсон писал, что «в попытке освоить новый материал Хичкок обнаружил себя за пределами своего опыта и воображения… его ум не способен оценить те чудеса света, которые он пытается использовать». В сущности, Грирсон обвинял Хичкока в ограниченности. Сам режиссер защищал фильм, утверждая, что он «полон идей… Мне этот фильм нравился. Он должен был иметь больший успех». Английский зритель не согласился с ним. В любом случае отношения Хичкока с компанией British International Pictures постепенно портились.
Хичкок принял меры предосторожности и сам организовал себе рекламу. Он не мог надеяться на BIP – и не надеялся. Он основал собственную компанию, Hitchcock Baker Productions Limited, единственная задача которой заключалась в том, чтобы постоянно напоминать публике о Хичкоке и его достижениях, другими словами, пошел по бесконечному пути саморекламы. Хичкок уже объяснил Айвору Монтегю и другим членам Hate Club значение критики и прессы в целом для создания продаваемого «имени». Теперь он решил делать это профессионально. В его желании представить себя зрителю было самоуважение, а не только тщеславие. Например, Хичкок понимал, что его излишний вес можно использовать для создания благоприятного имиджа, и поэтому давал интервью журналистам, надев пижаму или халат, которые делали его еще массивнее. Подобные приемы он применял на протяжении всей своей карьеры. Хичкок также размышлял о финансовых возможностях, которые открывало его положение, и нанял бухгалтера для управления своими доходами и инвестициями.
Еще во время монтажа «Богатых и странных» Хичкоку поступило предложение снять для студии Elstree так называемый «квотный» фильм, поспешно выпускаемый с целью заполнить квоту, установленную законом 1927 г. для английских фильмов. Предложенная картина, «Номер семнадцать» (Number Seventeen), пришлась ему не по вкусу. Сумбурный рассказ о похитителях бриллиантов, загадочных детективах и висящих телах балансирует на грани непостижимого. Хичкок не мог воспринимать это всерьез и сделал так, чтобы никто и не отнесся к этому серьезно. Фильм стал пародией на приключенческий триллер, разыгранный в заброшенном доме, в котором вполне могли бы водиться привидения. Зловещие интерьеры становятся ареной для самых дешевых трюков с неожиданными тенями, запертыми комнатами, исчезающими трупами и звуком шагов в отсутствие самих ног. «Как в кино, правда?» – спрашивает один из персонажей. «На мой вкус, это перебор», – отвечает другой.
