Татьянин день» (1894). Главные герои – молодые мужчины, которые против собственной воли постоянно думают о влечении к женщинам. Юноши из «Голубой тетради» и «Совершеннолетия» избегают соблазна, в то время как Власов из рассказа «В Татьянин день» пятнает свою «чистоту» «грязью», посещая дом терпимости в компании приятелей. Алкоголь и давление группы оказываются сильнее собственных идеалистических представлений.
«Наивно» – выносят вердикт некоторые критики. Сестры Татьяна и Мария тоже делают множество замечаний. Толстой, со своей стороны, всячески воздерживается от комментариев, хотя все три рассказала иллюстрируют его же идеи. Возможно, он считает, что литературные изъяны ослабляют посыл. Но Лёву поддерживает друг семьи художник Николай Ге; в письме он пишет: «Очень, очень хорошо. Я в тебя верю». А в предисловии к шведскому переводу «Голубой тетради» рассказ хвалят за «безоговорочную честность» и «абсолютную искренность».
Из Патровки Лёва возвращается исхудавшим, грустным, неразговорчивым, его постоянно одолевают приступы кашля. Полгода в эпицентре голода, похоже, выкачали из него все жизненные силы. Время он проводит, отдыхая, читая, сочиняя, музицируя и играя с братьями Андреем и Михаилом. Во время сбора урожая работает в поле. В Москве водит младших, восьмилетнюю Александру и четырехлетнего Ивана, в зоосад у Арбатских ворот смотреть на обезьян, фазанов и попугаев. Экскурсия получается веселой.
С отцом снова возникает разлад. В прошлом году, когда семейную недвижимость делили между Софьей Андреевной и детьми, Мария, к вящей отцовской радости, от своей доли отказалась. Когда преждевременный раздел общего имущества оформляется официально, Татьяна и Лёва не могут удержаться от неодобрительных отзывов в адрес сестры. Та же ведет себя заискивающе, но при этом косвенно осуждает сестру и брата. «Это ужасно», – пишет Толстой в дневнике, сокрушаясь из-за непонимания со стороны Лёвы. Для Толстого вопрос риторически принципиален. Может ли христианин признавать право собственности? Лёва пишет письмо, в котором извиняется и объясняет:
Ты (старшие дети обращались к отцу на ты. – Авт.) идешь своим путем, каждый из нас – своим. И я рад бы был идти вместе с тобой, слепо следовать за тобой, чтобы не огорчать тебя, но это была бы ложь.
Есть ли у него право на собственное мнение, в том числе и то, которое идет вразрез с отцовским, – извечный спорный вопрос для сына.
Будущее снова открыто и неопределенно. После знакомства с «настоящей жизнью» в окрестностях Самары теоретические занятия кажутся безвкусными, и в октябре Лёва без тени сомнения забирает документы из университета. Теперь он ждет призыва на армейскую службу. Перспектива непроста. В своей новой, запрещенной в России книге «Царство Божие внутри нас» Толстой однозначно заявляет, что носить униформу и учиться быть «убийцей» постыдно и противоречит заповедям Иисуса. Лёва разделяет убеждения отца и дает понять, что намерен отказаться от службы независимо от последствий. «Какой хороший и высоконравственный мальчик!» – считает Толстой. Но Софья Андреевна пребывает в отчаянии. Слабый здоровьем Лёва не выдержит в дисциплинарном батальоне и года. Между отцом и сыном идут серьезные разговоры. Дочь Татьяну Толстой уверяет, что они беседуют в дружеском тоне. В конце концов сообща решают внять словам Софьи Андреевны. Идею стать полным сознательным отказчиком приходится отвергнуть. Но присягать на верность императору Лёва не будет, всему есть границы.
Не дожидаясь повестки, Лёва записывается в армию добровольцем и обращается к петербургским родственникам с просьбой подыскать ему место в конной артиллерии. План срывается. Лёву призывают в 4-й стрелковый Императорской фамилии лейб-гвардии полк, в котором некогда служил его дядя Сергей.
К месту службы в Царском Селе Лёва прибывает в конце октября. Жить он может в Петербурге, но каждое утро ему надлежит являться на плац в Царское Село. Лёва быстро понимает, что не создан для военной службы.
Но самое дело это, то, что заставляли меня проделывать сегодня, – перевертывание на одном месте, как волчок, отдавание чести и как становиться во фронт, и как отвечать начальству, – все это отвратительно и противно, и глупо, и так и ежится совесть, —
пишет он матери.
Он решает не давать присягу по религиозным соображениям, что полностью соответствует убеждениям Толстого. Разве Иисус в Нагорной проповеди (и отец в своих сочинениях) не предупреждал людей о том, чем чреваты обещания, данные земным правителям? Намечаются проблемы, и военное руководство хочет избавиться от них любой ценой. За день до присяги новобранца Лёву вызывают к командиру полка. Из полиции поступил рапорт, что Лёва не отдал честь, когда мимо проезжала карета императора. Происшествие оказывается недоразумением – Лёва просто не узнал пассажира, и дело ограничивается предупреждением. Но как у рекрута с самочувствием? Военный врач производит быстрый осмотр и подтверждает: Льва Львовича Толстого следует освободить от военной службы по состоянию здоровья. Этот вполне обоснованный вердикт радует и сына, и родителей.
Домой в Москву Лёва возвращается в разгар рождественских праздников. Когда он появляется на пороге гостиной, вся семья уже в сборе. Радость мигом исчезает. «Это не был человек, а привидение, – пишет Софья Андреевна. – Он был худ ужасно. Когда он улыбался, зубы были как-то особенно видны, щеки вваливались и делалось жутко». Весы показывают, что Лёва весит меньше пятидесяти килограммов. Для службы в русской армии он непригоден.
В январе 1893 года Лёва счастлив: его рассказ «Ильюшкины яблоки» опубликован в журнале «Родник». Ильюшка, десятилетний крестьянский мальчик, зарабатывает деньги для больной матери и младшей сестры, продавая яблоки на железнодорожной станции. Читатель проводит с ним один день, на протяжении которого эйфорическое ликование от торговой удачи превращается в бескрайнее горе, потому что любимая мать умирает. В рассказе говорится не только о нищете и тяготах на фоне холодного зимнего пейзажа, но и о человеческой доброте и желании помочь ближнему.
В лице Алексея Альмедингена, издателя и редактора «Родника», Лёва обретает защитника и друга. В том же месяце Лёва случайно знакомится и с Антоном Чеховым. Чехов признаётся, что у него есть мечта: посетить мировую выставку в Чикаго. Может быть, сын Толстого составит ему компанию? Вернуться можно через Японию, что тоже привлекательная перспектива. Пробудить Лёвин энтузиазм легко. «Славный, кажется, человек и во всяком случае интересный спутник», – пишет он о Чехове матери. В Америке, в отличие от Чехова, Лёва побывает много раз, но пока ему придется воздержаться от приглашения. Горькая правда такова, что отправиться в путешествие ему сейчас не позволяет здоровье.
Лёва снова лишается планов на будущее. Без образования, без профессии, без работы. Плоды сочинительства весьма скромны. Попытка заняться благотворительной деятельностью в Тульской губернии не удается.
