История с этим зеркалом с самого начала пошла как-то косо. Чтобы позвонить в Москву, нам пришлось искать междугородний телефон, ибо Сергей Иванович стеснялся позвонить по личным делам с завода. Но ведь мы никогда им прежде не пользовались. Мы в Москву-то почти не звонили. Так — буквально раз — Баловневу на кафедру — и все. Поэтому где находятся переговорные пункты не знали и проще было бы съездить на почтамт, чем искать переговорный пункт поблизости от магазина. На это ушло бы больше времени.
На почтамте нас, как обычно, встретила очередь из таких же командировочных как мы. Некоторые звонили семейским, а большинство — своему руководству. Поэтому разговоры были затяжные, порою на повышенных тонах. Было шумно, душно и неуютно. Время шло, а очередь не подходила.
Дождавшись кабинки, мы, как назло, никак не могли соединиться с Москвой, то занято, то нет ответа. А когда, наконец, соединились, то оказалось, что ни черта не слышно. Помню, что Сергей Иванович, то кричал в трубку, то по нескольку раз переспрашивал одно и тоже. Кошмар, в общем. Но стало ясным, что, несмотря на очевидные трудности с перевозкой, зеркало покупать все же придется.
Выйдя из переговорного пункта на долгожданный свежий воздух, мы с облегчением вздохнули, а, взглянув на часы, расстроились — пока мы ждали разговора магазин уже закрылся. Тогда, по европейскому шаблону, наши промтоварные магазины заканчивали свою работу в 19–00, и только крупные универмаги работали до 21–00. Получалось, что покупать зеркало придется завтра, но завтра мы как раз и уезжаем. Что делать? Некрасиво было бы с утра купить зеркало и потом таскаться с ним по всему заводу. Значит, надо купить его перед отъездом и сразу тащить на вокзал. Этот путь казался самым удобным, а об возможных осложнениях мы не думали и не подозревали. Единственное, что беспокоило Сергея Ивановича — не купил бы кто его зеркало раньше него!
Завтрашний день не сложился совершенно. Не помню, что там вышло, то ли вычислительная машина забарахлила у заказчика, то ли электричество кончилось — не помню! Но задержались мы с завершением работы на очень долго. И выскочили с завода, когда уже до поезда оставалось менее двух часов. Мы рванули в магазин. И тут, словно по чьему-то злому умыслу, сломался троллейбус. Проехал одну остановку и встал. Вот незадача! Пришлось стоять и ждать следующего. Вроде бы мелочь, но она уже как-то настраивала нас на не очень хороший лад. Примета, примета — дороги не будет. Стали волноваться — стоим гадаем — купил кто-нибудь зеркало или нет, купил или нет? Влезем в следующий троллейбус или нет? Он же не пустой придет! Но тут, наконец, появился троллейбус и мы, выдохнув воздух, влезли. Эх! Только бы он не сломался
Волновались-волновались, а — зеркало никто не купил! Значит не зря мы так к нему торопились. Ура! А надо сказать, что зеркало было не маленьким — само стекло более метра в диаметре, да еще вокруг него плетенка. Получался диск метра полтора в диаметре. Не хилый кусочек! В те годы упаковки не было, липкой ленты не существовало, оберточных материалов тоже. Везде все заворачивали в старые (а порой и новые13) газеты. Поэтому и наше зеркало закрутили в них и обмотали сверху веревкой, которую мы сами купили в соседнем отделе. Ладно — довезем, решили мы и, поглядывая на часы, торопливо вышли из магазина, неся в руках хрупкий предмет.
13 Тогда товар пачкался черной типографской краской. Помнится, как на батоне белого хлеба отпечатался текст какой-то статьи.
А время шло… До поезда уже оставалось около часа — вообще-то достаточно, чтобы добраться. Но, что косо началось, так косо и продолжилось — повалил мокрый липкий снег. Откуда его черт принес? Газеты намокли и стали превращаться в какой-то студень. А автобуса все не шел. Что произошло с этим дурацким автобусом? Неизвестно. Мы несколько раз ездили этим маршрутом и он ходил как часы. А сегодня — на тебе! Нет его и нет. Становилось все мокрей и холодней, на остановке народа все больше и больше, не дай бог ветер начнется, тогда вообще это зеркало не удержать. Стоически мокнем, закрывая собою его от мокрого снега.
Проходит еще минут пять и мы задумываемся — а хватит ли нам, вместе с зеркалом, в автобусе места? Или нет? И не придется ли нам еще один автобус пережидать? Тогда уж точно на поезд не успеть! Чертовщина!
Сергей Иванович кинулся ловить такси. Но, хотя таксист и соглашался отвезти нас на вокзал, да зеркало было настолько велико, что, ни в салон, ни в багажник оно не помещалось.
Ну, наконец, еще минут через пять, когда мы уже совершенно отчаялись вернуться в Москву, появился автобус, да какой! Сочлененный, с вертящейся площадкой! Таких в Минске были единицы. Это нас обнадежило, что мы все влезем и даже зеркало затащим. Так оно и получилось. Минчане — ребята компанейские — видя нас с таким габаритным грузом, расступились, чтобы дать нам встать на вертящейся площадке, у которой было одно очень большое преимущество — перила, между которыми и стенкой автобуса оставался промежуток, куда "не ступала нога человека". Вот туда мы и засунули зеркало, чтобы его не раздавила толпа. Держали с каждой стороны двумя руками. Справа — я, слева — Сергей Иванович.
У вокзала выходили почти все, поэтому мы вытащили наш груз без проблем. Быстро-быстро, через площадь, почти бегом, а это было сложно, поскольку зеркало, обладая большой парусностью, нас сильно тормозило и вертело из стороны в сторону, мы ринулись к поезду. И добрались до вагона, когда оставалось несколько минут до отправления. Вот и вроде бы все — конец приключениям! Да, нет!
В вагон влезали какие-то бабы с тюками. Нам бы постоять, подождать, пока эти мешочницы зайдут поглубже в вагон и только тогда садится. Но Сергей Иванович хотел поставить зеркало в купе до отправления, чтобы случайный толчок не застал его в проходе. Я убеждал, что торопиться не надо — поезда всегда трогаются на редкость плавно и мы, в движении, когда все угомонятся, спокойно пронесем зеркало по проходу до нашего купе. Не помогло! И Сергей Иванович, держа зеркало впереди себя как щит, полез в вагон, прямо за бабами. (Здесь надо заметить, что посадка производилась с "низкой платформы", когда, чтобы попасть в вагон, надо подняться по трем, достаточно высоким ступеням). И как назло, только вступив на площадку, одна из баб, вдруг резко повернула назад, желая что-то крикнуть стоящим на перроне товаркам и едва не сломала своей жирной задницей зеркало. "Коза, едрючая…вали…" это все, что мог и должен был сказать ей Сергей Иванович.
Слава Богу, мешочницы довольно быстро втянулись в вагон и мы успели войти в купе до отправления поезда, где засунули это дурацкое зеркало в узкую промежность между нарами и стенкой, так, чтобы оно находилось в стоячем состоянии. И… перевели дух, решив, что все уже позади, успокоились… А зря…
