Из тех, кто писал это письмо, я встречался потом, на воле, только с двумя. С возвратившимся домой в Ленинград Михаилом Николаевичем Лупановым и специально приехавшим однажды из своего Закарпатья к нам на встречу «ерцевских сидельцев» Василием Яцулой.
(Стиль и орфография письма сохранены)
«Ерцево. 8. 1. 55 г. 14 часов
Вот милый наш друг Даниил Натанович!
Ты уехал поездом по зеленой улице, а мы стали в тупик Ерцевской ветки. Но как ты знаешь, в тупике надо долго стоять.
И вот мы как условились организовали твои поминки.
Достаточно сказать, что шапка ходила 3 раза и после этого прибывало на твои поминки по 10 штук. Читались твои стихи, твои остроумные выступления, вобщем ты был вместе с нами.
Этот поезд, по общему мнению увес от нас друга, которого заменить нельзя. Хотя как говорят Заменить можно: «А незаменимых нет». Я думаю и все так здесь думают по другому и это на наш взгляд правильно. У меня вырывают тедрадь Даниил… Многие товарищи обижаются на тебя что Ты не выпил перед отъездом Даниил знай о том Я рад, что тебя не было здесь Но и только что тебя не было здесь. Извени выпито много.
Вася Яц.[26]
Даниил Натанович Я лично очень жалею, что нет здесь тебя. И нет здесь очень многого (? неразборчиво) Это конечно пишет Петр Пав. Белоусов, но тут еще очень хочут передат тебе большой привет от Николая Николаевича и Запетой,[27] а остальные пожалуй напишут сами, а Хирный сегодня без подобный(?) (конец слова — неразборчив) он даже поет без музыки и получается довольно не плохо. Петр Белоусов.
…. (Начало фразы неразборчиво). Поминки твои прошли Мощно (?) что три — 3 — раза пускали шапку по кругу получилось очень хорошо.
В. Сазонов.[28]
15 ч. — 7 минут. Моя служба неизвестность. могут быть неприятности. Черт с ними — тоска.! Друг мой, знал бы ты какая тоска! Утешает присутствие дорогих тебе людей. Но уходящий, уходит и нельзя тоске запускать лапу в сердце. Мы с этим боремся водкой. Кругом вьюга. Когда же настанет светлый день? Когда? Тебя вспоминают — тепло по человечески.
Даниил, друг мой, куда ты уехал (неразборчиво)! Неси свое сердце таким же чистым как здесь. Не забывай обязательств, их у тебя не мало. И до чего! тебя не хватает.
Мих.[29]
Даниил Натаныч, это пишу я, Васька Хирный. Бежал бежал и за 300 метров я смог только махать вслед уходящму поезду. Здесь же встретилась вся компания вместе с Мамой Сашей[30] и завернули к Петру отсюда я и пишу. Что я могу Вам сказать. Человек — это все Под этим словом я всегда подразумевал и подразумеваю людей заслуживающих моего уважения. О Вас я могу сказать, что Даниил Натанович был человек. И впредь не теряйте своего достоинства. Петро настаивает выпить пополам. Вы представляете что здесь творится. Привет ото всех и ото вся.
Вася Х.»[31]
Подлинная страница из письма провожавших. Строки, написанные рукой М. Н. Лупанова
Пушкин А. С. О поэтическом слоге // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти т. Т. 7. Критика и публицистика. Л.: Наука. Лен. Отд., 1978. С. 58.
Бережно храню и порой перечитываю замечательную книгу его воспоминаний «Черные камни», подаренную мне с трогательной надписью: «Дорогому Даниилу Натановичу Алю, товарищу по двум каторгам — сталинской и литературной. 30.V. — 89 г.»
Об этих и других исследованиях подробно написано в моей книге «Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного». Л., «Наука», 1988, а также в журнале «Нева», №№ 2, 5, 7, 11 за 1989 год и в Сборнике «Белые ночи», Л., 1989 — «Допетровская Русь в граде Петра». См. также научно-популярные книги: Пересветов Р. Т. Тайны выцветших строк. М., 1961; Пересветов Р. Т. По следам находок и утрат. М., 1962; 2-е изд. М. 1963.
См.: Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. — Л.: Наука, 1988. С. 239–240.
Моссельпром — Московская организация торговли сельскими и промышленными товарами — дала название всем лоточницам страны благодаря популярной в 20-х годах кинокомедии «Девушка из Моссельпрома».
Анатолий Жигулин тоже пишет, что в момент ареста испытывал чувство облегчения, освобождения от тягостного ожидания этой напасти.
58-я статья Уголовного кодекса касалась политических преступлений. Наиболее распространенные ее виды: 58–1 — измена Родине, 58–8 — террор, 58–10 — антисоветская агитация и т. д.
Эта, первая, часть моих воспоминаний о годах заключения писались в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века.
Стихотворение записал уже находясь в лагере, в 1950 году.
Несмотря на это, Корнатовский в 1950 году был «разоблачен» как «враг народа» и арестован.
В преступлениях, предусмотренных.
В «подлиннике» другое слово.
В те годы этого термина в блатной среде, кажется, еще не было.
58-я статья Уголовного кодекса касалась политических преступлений. Наиболее распространенные ее виды: 58–1 — измена Родине, 58–8 — террор, 58–10 — антисоветская агитация и т. д.
ОУН — Организация Украинских националистов.
Впрочем, теперь, когда я пишу свои воспоминания, я уже не так в этом уверен, поскольку наблюдаю, как все больше и больше стираются границы между общей культурой и «культурой» блатного мира. Слова воровского жаргона то и дело мелькают в речи молодых людей, чиновников, депутатов. Голоса и пение многих нынешних бардов звучат один к одному, как голоса и песни блатников.
Подлинная фамилия здесь искажена с помощью сокращения трех букв в ее середине.
Здесь необходимо предостеречь читателя от впечатления, что заключенные ГУЛАГа жили так богато, что, как буржуи в поэме Маяковского «Хорошо», объедались ананасами и жевали рябчиков. Это, разумеется, не так. Я уже писал о том, что с начала 50-х годов в лагерях в целях повышения производительности труда был введен хозрасчет. В лагерном ларьке за деньги можно было кое-что купить. Что касается конкретно ананасов, то на полках в нашем ларьке действительно стояли несколько банок аргентинских ананасов. На этих банках была изображена аргентинская красавица под зонтиком, защищавшим ее от солнца. А такого, чтобы кто-нибудь из заключенных покупал или ел ананасы — я ни разу не видел. Стоила такая банка девятнадцать рублей. Я, например, получал за месяц работы сто рублей, которых мне едва хватало, чтобы покупать в лагерной столовой стакан молока и второе блюдо — скажем, котлету с пюре или с макаронами, а иногда и конфеты-подушечки, или другую мелочь. Многие, в том числе зарабатывавшие больше, тоже не покупали аргентинские ананасы, предпочитая добывать из-за зоны отечественный деликатес — водку.
