он был слишком человечен, чтобы не сочувствовать тяжелой утрате или не сопереживать горю: он действительно возвращал любимых людей «из могилы».
Один случай произошел с женщиной из Инсинитаса. Мастер рассказал мне следующую историю:
«Агент по недвижимости в Инсинитасе, узнав о моей силе врачевания, пришел ко мне с просьбой излечить его жену, которая болела уже девяносто дней. Я молился, но Бог сказал мне, чтобы я не подходил к ее постели. Вскоре после этого она умерла. Только тогда Он сказал мне пойти к ней.
Когда я прибыл, в комнате было около тридцати человек. Ее муж плакал и тряс ее, почти потеряв разум от горя. Он не мог поверить, что она умерла. Жестом я велел ему отойти в сторону.
Наложив одну руку на лоб умершей женщины, а другую поместив ей под голову, я начал призывать божественную силу. Прошло пять минут. Десять минут. Внезапно все ее тело начало сотрясаться, как мотор. Через некоторое время она погрузилась в глубокое спокойствие. Возобновились дыхание и сердцебиение. Ее глаза медленно открылись; выражение их было отсутствующим, будто она только что возвратилась из долгого путешествия. Болезнь ее полностью прошла».
Другой эпизод касался человека из Дакшинешвара на окраине Калькутты. Впервые я услышал эту историю от Мастера, а через годы — от Шри Тулси Боуза, его друга детства и двоюродного брата умершего человека. По рассказу Шри Боуза, Мастер совершил это чудо, потому что тот человек был его братом.
«Я проходил мимо одного дома, — рассказывал нам Мастер, — когда услышал громкие крики, доносившиеся из него. Бог сказал мне, чтобы я вошел в дом. Я нашел там человека, который лежал, вытянувшись на кровати. Прошло пять или десять минут, как доктора объявили, что он умер. Вся семья плакала и причитала.
Я попросил их выйти из комнаты и, оставшись один с умершим человеком, молился некоторое время. Наконец у человека восстановилось дыхание. Его глаза открылись. Он полностью выздоровел».
Мастер одинаково хорошо владел собой на всех уровнях реальности. К тем, кто жил физическим уровнем существования и его скорбями, он относился с состраданием. В астральном мире, где нет физических страданий, он был словно капитан морского судна, возвращающийся в порт так часто, как хочет. Однако по-настоящему родными для него были намного более тонкие сферы: вечное блаженство единения с Богом. Было удивительно наблюдать, как без видимых усилий он входил в самадхи. Большинству из нас требуется время, чтобы хотя бы коснуться сферы сверхсознания. Для него же вся необозримая сфера космического сознания была совсем рядом.
Я помню, как однажды вечером кто-то попросил разрешения сфотографировать его. «Минуточку, — ответил Мастер, — сначала я войду в самадхи». Через две или три секунды он сказал: «Я готов».
«Время от времени я ходил в кино, — рассказывал нам Мастер, — чтобы отойти от бесконечных забот нашей деятельности. Сидя в кинотеатре, я обычно входил в самадхи. Потом, если люди спрашивали меня, понравился ли мне фильм, я отвечал: «Очень понравился!» Я ведь смотрел космический «фильм» в окружении звезд и планет, несущихся в космическом пространстве!»
Никакая среда не была для него полностью мирской. Повсюду он видел Бога. «Знаете, где я написал свою поэму «Самадхи»? — спросил он нас однажды. — Это было в подземке Нью-Йорка! Я писал, а поезд курсировал туда и обратно между конечными станциями. Никто не проверил у меня билета. В сущности, — добавил он с улыбкой, — никто не видел меня!»
Посетители иногда хвастались своими высокими переживаниями в медитации. Любой проницательный человек скептически относится к хвастовству; настоящий опыт общения с Богом наделяет человека скромностью и смирением. Однако Мастер мог с первого взгляда определить, какого уровня достиг человек в духовном развитии.
«У людей очень искаженное представление о том, каков путь к Богу, — говорил он. — Видения и чудеса не важны. Имеет значение только полное посвящение себя Богу. Человек должен полностью погрузиться в Его любовь.
Я вспоминаю человека, который после лекции в Нью-Йорке вышел вперед и заявил, что он усилием воли может войти в космическое сознание. Он имел в виду, что способен к астральным перемещениям, но я сразу понял, что он лишь воображал свои способности. Я не мог просто сказать ему об этом, он не поверил бы мне. Поэтому я пригласил его в мою комнату и просил его продемонстрировать переход в космическое сознание.
Он сидел, ерзая, его веки дрожали, он пыхтел, — все это были признаки телесного, но не космического сознания! Наконец он больше не смог сдерживаться.
— Почему вы не спрашиваете, где я нахожусь?
— Ну, хорошо, — сказал я, потакая ему, — где же вы находитесь?
Таинственным шепотом, как бы обращаясь ко мне издалека, он ответил: «Над куполом Тадж-Махала!»
«Должно быть, что-то произошло с вашим собственным куполом! — заметил я. — Я вижу, что вы сидите здесь, передо мной». Он был в полном замешательстве.
Затем я предложил: «Если вы думаете, что можете переместиться таким образом на Тадж-Махал, то почему бы вам не переместиться куда-нибудь поближе, для проверки достоверности вашего опыта?» Я предложил ему переместиться вниз, в столовую гостиницы, и описать, что он увидит там. Он согласился. Вновь перейдя в «космическое сознание», он описал то, что увидел в столовой. Он был так уверен в своих видениях! Я хотел показать ему, что они были результатом воображения. Он описал ряд предметов в ресторане, включая большое пианино в правом углу помещения.
Потом я описал то, что видел сам. «В правом углу, — сказал я, — сидят две женщины за столом». Мы спустились вниз по лестнице и убедились, что прав был не он, а я. Он убедился в своем заблуждении».
Мастер часто рассказывал нам истории из своего детства в Индии. Спустя годы я написал и опубликовал некоторые из этих историй в небольшой книжке под заглавием «Рассказы Мукунды». Далее вы прочтете один из рассказов, который не вошел в эту книгу, так как не вполне соответствовал ее настрою.
«Первый раз, когда я кормил бедных в Индии, — рассказывал Мастер, — я решил накормить двести человек. Я был тогда еще мальчиком. Все удивлялись, как я намеревался сделать это. Другой мальчик, мой друг, возразил: «У тебя же совсем нет денег. У меня их тоже нет. Как же мы сможем накормить так много людей?»
— Мне нужно, — сказал я, — всего двадцать рупий. И эти деньги придут через тебя.
— Это невозможно! — воскликнул он, пораженный.
— Именно так и случится, — заверил я его, — но при одном условии: сегодня ни при каких обстоятельствах ты не должен возражать своей маме.
Позже в тот день мать
