Божией Матери, вместо нее в стене, в том месте, в котором часовня с ней соприкасалась, прорубили ворота [15]. В Санкт-Петербурге замечательный собор Казанской иконы Божией Матери превратили в музей атеизма; чтобы довершить осквернение, на том месте, где стояла икона, перед которой прежде коленопреклоненно молился народ, повесили красный занавес с портретами Маркса и Энгельса… Повсюду в России с тем же остервенением уничтожали все, что напоминало о том нежном и глубоком почитании, которое оказывал русский народ своей Заступнице.
Значит ли это, что такое почитание исчезло? Вовсе нет. Не нам здесь говорить о сопротивлении воинствующему атеизму и кровавому преследованию верующих там; не нам здесь говорить о том героизме, с каким большинство населения в России сохраняет свою веру, пусть и тайно. Следует лишь сказать и подчеркнуть, что в этой вере большая часть отводится, как всегда, Богородице. Ее почитание по-прежнему лежит в самом сердце русского благочестия, именно оно накладывает на это благочестие его самые характерные особенности. Будет ли это праздноваться тайно или же когда-нибудь Россия открыто вернется к мысли о том, что она прежде всего «удел Богородицы», – ничто не сможет вытравить из русского христианства тот глубокий след, который оставило в нем многовековое почитание Богородицы.
До сих пор мы говорили тут о том, чем было такое почитание для Русской Церкви и ее членов. Но наш очерк будет неполным, если мы не упомянем теперь, хотя бы мимоходом, некоторые отклонения от этого почитания в сектах, отколовшихся от Церкви, даже в тех, учение которых сурово осуждается Церковью. Россия всегда была страной, в которой мистицизм принимал странные, часто искаженные формы; секты здесь кишмя кишели, особенно в последние три столетия. Именно об одной из таких сект нам и хотелось бы поговорить – о секте хлыстов, весьма распространенной в некоторых областях. Ее учение дуалистично: в нем слышно отдаленное наследие (причем сильно искаженное) манихейства из ранних веков христианства; нас здесь интересует бытующее в этой секте представление о серии реинкарнаций Христа, и особенно Его Матери. Именно женщина, которая считается реинкарнацией Богородицы, играет в этой секте ведущую роль. Повсюду, где бы ни образовалась община хлыстов, руководит ею и председательствует на ее собраниях женщина, которую кощунственно называют Богородицей; именно ее приказы выполняются беспрекословно. Мы упомянули эту особенность лишь потому, что она любопытным образом проливает свет на русское религиозное мировоззрение, пусть и в деформированном виде, – это что-то вроде карикатуры, в которой под сильно изуродованными чертами можно разглядеть важные особенности оригинала. Нет русского христианства без Богородицы – вот та мысль, которая отражается даже в секте, столь странным образом отдалившейся от истинного христианского учения. Богородица олицетворяет таинственное Божественное присутствие, и это даже без сопутствующего ему обычно представления об освящении, связанного с физической и моральной чистотой (секта, о которой шла речь, была запрещена, и не без оснований, именно как аморальная). Мы можем рассматривать это как оскорбление Той, Которая была божественным идеалом чистоты. Отметим также, что это было наивное и грубое извращение того ревностного почитания Богоматери, которое составляло самую основу русской жизни и без которого христианство на Руси было просто немыслимо.
Почитание Богородицы на Руси оказалось чуждым одним только рационалистическим сектам, вышедшим из протестантизма и распространившимся в стране в ходе XIX века. Такие секты, в частности баптизм, имели в свое время успех; у них было немало приверженцев в первые годы революции, когда у многих церковных людей пошатнулась вера в заступничество святых и покровительство Божией Матери после того, как они увидели ужасные осквернения своих чтимых святынь, и то, что молния так и не ударила в осквернителей. Баптисты, казалось, одержали победу. Но на самом деле, те, кто пришел к ним из‑за поколебленной веры предков, оказались теми, кто вслед за этим первым шагом готов был сделать следующий и дать себя увлечь поднявшимся вихрем атеизма. Именно успехи пропаганды атеизма и ознаменовали упадок рационалистических сект в пользу более мистического христианства, более соответствующего традиционному православию. И повсюду, где истинное русское христианство продолжает держать позиции или даже одерживает верх над сектантством, с ним вместе торжествует и почитание Богородицы, понимаемой как «стена нерушимая» в том смысле, который теперь, может быть, стал еще глубже, чем в былые времена.
Эта особенность русского религиозного чувства должна получить еще бо́льшую значимость именно теперь, когда мы видим, как рождается в мире экуменическое движение, пытающееся найти основание для единения всех христианских церквей. Так, как это движения проявило себя в прошлом году на Оксфордской и Эдинбургской конференциях, в нем заметнее всего была как раз попытка сближения восточных церквей с различными протестантскими группами. Несколько фракций Русской Церкви (сегодня раздробленной), которые принимают в нем участие, продолжают и расширяют попытки, которые предпринимались и в прошлом веке, сближения русской Церкви с англиканами. Но все эти попытки сегодня, как и вчера, упираются в вопрос, в котором русское религиозное сознание никогда не пойдет на уступки протестантизму: вопрос о заступничестве святых и о почитании Божией Матери. Из всех доктринальных вопросов, разделивших восточное христианство с христианством западным, отколовшимся от Рима, ни один не будет никогда настолько ясен каждому верующему русскому человеку, как вопрос о горячем и глубоком почитании Богоматери и о Ее центральном положении в истинном христианстве. Ни одна уступка не будет так болезненно ощущаться всей массой верующих в Русской Церкви, как уступка в этом вопросе, и можно смело утверждать, что это и есть та скала, о которую разобьются попытки «протестантизировать» эту Церковь.
Но если нам очевидна эта пропасть, лежащая между Русской Церковью и протестантским миром, если мы знаем, что верующий русский человек никогда не сможет ни вырвать из сердца почитание своей Небесной Заступницы, ни согласиться на преуменьшение Ее почитания – то такое наблюдение должно помочь нам понять, как культ Богородицы может послужить связующим звеном между русскими верующими и их братьями-католиками. За девять веков, что прошли с момента разрыва Востока с Западом, всякий раз, как предпринимались серьезные попытки привести к единству Церкви отделившихся от нас восточных братьев, наши разногласия тотчас сразу обсуждались по пунктам, и тем самым у огромного количества верующих людей, которые следуют скорее за зовом сердца, чем за цепью доказательств, возникало представление, что в этом болезненном вопросе нам остаются только темы для споров. Мы слишком часто забываем, что наряду с возражениями и спорами у нас есть общий корпус неоспоримых доктрин, без которого просто нет христианской Церкви и в сердцевине которого, как дивный цветок, возвышается почитание Пресвятой Богородицы. Именно через общение в таком почитании наши
