АВТОРИТЕТ
В сентябре 1786 года в Аннаполисе состоялось совещание, посвященное торговле между пятью штатами. В ходе дебатов выяснилось, что единственный способ разрешить торговые споры — в корне изменить Статьи Конфедерации, документ, служивший чем-то вроде конституции, закрепляя полномочия центральных органов и штатов. Один из участников встречи, Александр Гамильтон, составил смелое коммюнике, призывая 13 штатов прислать делегатов на Конвент в Филадельфию в мае следующего года для принятия новой конституции. Через два дня после встречи в Аннаполисе глава виргинской делегации Эдмунд Рэндольф уже был в Маунт-Верноне и вводил в курс дела его хозяина, который поддержал призыв Гамильтона: он всегда считал Статьи Конфедерации ущербным документом, «веревкой из песка». В октябре к нему приехали Джеймс Мэдисон и Джеймс Монро, тоже бывшие на совещании, и все вместе три дня разбирали по полочкам Статьи Конфедерации. Гости явно пытались вытащить Вашингтона из его «берлоги» и заставить заняться высокой политикой.
Осенью восстание фермеров охватило Массачусетс. Во главе его стоял Даниель Шейс, в свое время отличившийся в боях под Бостоном и получивший чин капитана милиционных сил. Его «войска», вооруженные вилами, облачились в старые мундиры Континентальной армии. «Ради бога, скажите мне, в чем причина всех этих потрясений, — писал встревоженный Вашингтон 22 октября Дэвиду Хамфрису. — Если требования законны, почему их не удовлетворяют? Если это просто распущенность, почему правительство сразу не вмешается?» «Они вмиг ощутили собственную бедность в сравнении с богатыми, — объяснил ему Генри Нокс, которого просили возглавить подавление восстания, — и хотят обратить частную собственность в общую». Его воспаленное воображение рисовало картину: по Новой Англии рыщет целая армия из двенадцати тысяч головорезов, бросивших вызов законному правительству. Хамфрис, со своей стороны, пророчил гражданскую войну.
В это же время Мэдисон сообщил Вашингтону, что виргинское Законодательное собрание намерено назначить его главой делегации штата на Конституционный конвент в Филадельфии. Отставной главнокомандующий оказался в неловком положении: он уже отказался от приглашения участвовать в съезде Общества Цинциннатов, намеченном на то же самое время — май 1787 года, — и дал понять, что не будет переизбираться его председателем, ссылаясь надела и расстроенное здоровье: приступы малярии и новой для него хвори — ревматизма. У него так разболелась рука, что нельзя было даже поднять ее или перевернуться в постели на другой бок. Поэтому 18 ноября он написал Мэдисону, что не сможет поехать в мае в Филадельфию; к тому же он еще в 1783 году пообещал, что не станет заниматься политикой.
Но не думать о политике было невозможно. В ноябре люди Шейса воспрепятствовали проведению судебной сессии в Вустере. Губернатор штата Бодуэн объявил руководителей восстания вне закона и назначил награды за их головы. В конце года Шейс попытался захватить арсенал в Спрингфилде, чтобы осадить Бостон, как в 1775 году; нападение отбили залпами картечи, несколько человек погибли. На следующий день подоспел генерал Бенджамин Линкольн с четырьмя тысячами солдат и рассеял отряд Шейса. Тогда он разбился на мелкие группы. Восстание грозило перекинуться из Массачусетса на другие штаты. «Горючий материал имеется в каждом штате, — писал Вашингтон Джеймсу Мэдисону, — и искра может зажечь пламя… Если мы не изменим нашего политического кредо, то надстройка, которую мы воздвигали в течение семи лет с такими большими издержками — золотом и кровью, — должна пасть. Мы стоим на краю анархии и беспорядка…»
Нокс разбил повстанцев; Шейс сдался и вместе с тринадцатью соратниками был приговорен к смертной казни. Теперь уже Вашингтон требовал проявить милосердие к побежденным, чтобы не создавать порочного круга жестокости и насилия. Они были помилованы.
Между тем законодатели Виргинии настаивали на том, чтобы именно Вашингтон представлял штат на Конвенте. По своему обыкновению генерал решил посоветоваться с друзьями и всю зиму переписывался с Мэдисоном, Хамфрисом, Ноксом и Джеем. Как и в 1775 году, больше всего его беспокоило то, что дело может «не выгореть». И что тогда о нем подумают? Весьма вероятно, что ему предложат стать председателем Конвента! Хамфрис был с этим согласен и считал, что, согласившись на участие в полузаконном собрании, Вашингтон рискует своей репутацией. Нокс советовал поехать, но предупреждал, что Конвент в самом деле может оказаться незаконным, поскольку не соблюдены процедуры, изложенные в Статьях Конфедерации. Зато участие Вашингтона привлечет к Конвенту северные штаты, которые бойкотировали совещание в Аннаполисе. Джей прислал набросок будущего государственного устройства с разделением властей: пусть одни издают законы, другие исполняют, а третьи судят. Вашингтон начал колебаться: а вдруг его неучастие расценят как отречение от республиканских принципов?
К мучительным раздумьям добавились семейные проблемы: в начале января скончался брат Джек, и Мэри Болл, оставшись без его поддержки, опять была недовольна старшим сыном, хотя тот не получал с принадлежащей ей фермы ни пенни, при этом платил за нее налог на землю и рабов. «С меня сейчас требуют больше пятисот фунтов, 340 с небольшим — только налог за 1786 год, и я не знаю, где или когда смогу раздобыть хоть один шиллинг для его уплаты, — писал Джордж матери 15 февраля. — За последние два года я не собрал урожая. В первый год я был вынужден покупать зерно, а в этот год мне нечего продать, моя пшеница столь дурна, что я ни сам не могу ее есть, ни другим продать, табака же нет вовсе. Те, кто должен мне денег, не могут или не хотят платить, не будучи понуждаемы к тому судом… тогда как мои расходы на содержание семейства и гостей, которые постоянно у меня бывают, непомерно высоки — гораздо выше, чем я могу себе позволить, не продав части своего поместья, что я и намерен сделать, чтобы не погрязнуть в долгах… Вот каково мое истинное положение». К письму он приложил 15 гиней.
Двадцать восьмого марта Вашингтон написал губернатору Рэндольфу: он покоряется судьбе и готов поехать на Конвент. Но в конце апреля, когда он уже собирался отправиться в Филадельфию, держа больную руку на перевязи, его вдруг срочно вызвали во Фредериксберг вестью, что его мать и сестра при смерти. Тревога оказалась ложной, но Вашингтон действительно нашел мать сильно изменившейся: она страшно исхудала (у нее развился рак груди). Похоже, Джордж был не в курсе, что она так серьезно больна. Бетти поправилась, однако была поражена видом сильно постаревшего брата. В общем, семейная встреча оставила тяжелый осадок в душе каждого. К тому же Вашингтон узнал, что лишился закадычного друга — 3 апреля в Англии скончался Джордж Уильям Фэрфакс.
