Это были Кронид и Валериан Панаевы. Впоследствии Валериан Панаев вспоминал, как ему было весело с автором этих мемуаров:
«Мы резвились и бегали, как дети, и едва ли дело не доходило до лошадок».
Из воспоминаний И. Панаева мы знаем, что Белинский жил у него не две недели, а всю зиму. Это подтверждается и воспоминаниями В.А. Панаева.
В комнаты, предназначенные для Белинского, старуха Панаева поместила своих приживалок и пользовавшего ее врача, так что Белинскому пришлось ютиться в конуре, где, кроме него, помешался и приехавший из провинции родственник.
По воспоминаниям современников, мать Панаева была действительно мотовка и выжига: даже у мальчика, родного племянника, приехавшего в столицу учиться, она выманила последние деньги, данные ему отцом на ученье.
Мать Каткова, Варвара Екимовна, осталась после смерти мужа без всяких средств и принуждена была служить надзирательницей в Московском тюремном замке.
С 1840 года по 1843-й.
А.И. Красовский (1776—1857), цензор, «человек с дикими понятиями, фанатик, и вместе лицемер, всю жизнь, сколько мог, гасивший просвещение» (А.В. Никитенко).
Валерьян Николаевич Один, плодовитый писатель тридцатых годов. Приводимое здесь его стихотворение называется «Стансы к Элизе».
Композитор М.И. Глинка был с ним на ты и писал ему задушевные письма о музыке. В одном из этих писем Глинка называет Булгакова «человеком, одаренным тонким слухом и изящным пупком для вбирания или, лучше, всасывания в себя всего прекрасного».
Мария Алексеевна Сверчкова, дочь Алексея Васильевича, министра-резидента во Флоренции. Впоследствии вышла замуж за двоюродного брата М.Ю. Лермонтова, Николая Аркадьевича Столыпина.
Александр Павлович Башуцкий (1803—1876), сын Петербургского коменданта. Был адъютантом гр. Милорадовича, которого ранили у него на глазах в день восстания декабристов. В 1841 г. предпринял издание альманаха «Наши, описанные с натуры русскими», вызвавшего большой интерес. В 1849 г. вышел в отставку и поступил послушником в Троицко-Сергиевскую пустынь.
«Графа В.А.Соллогуба недолюбливали в кругу литераторов; виной был его характер, отличавшийся крайней неровностью в обращении: сегодня — запанибрата, завтра — как бы вдруг не узнает и едва протягивает руку» (Д.В. Григорович)
Когда Тургенев узнал, что подобные анекдоты распространяет о нем князь П.В. Долгоруков, он печатно опроверг в 1868 году эту «старую и вздорную сплетню». Но из недавно обнародованного письма к нему его матери мы знаем, что нечто подобное действительно было. «Почему, — пишет ему мать, — могли заметить на пароходе одни твои ламентации? Слухи всюду доходят, и мне уже многие говорят, к большому моему неудовольствию: «Этот толстый господин Тургенев, который так жалобно хныкал и восклицал: «Умереть таким молодым!»
Это наблюдение подтверждается многими другими свидетельствами. Так, в 1855 году Н.А. Огарева пишет родным: «Вчера явился Тургенев. Он здесь получил репутацию удивительного лгуна». П.В. Анненков в статье «Молодость И.С. Тургенева» вспоминает, что Тургенев в виде несомненных историй рассказывал всякие измышления, приходящие в голову, волшебные сказки, фантазии. Ив. Ив. Панаев также рассказывает о «чрезмерных увлечениях Тургенева своей прихотливой фантазией». Е.М. Феоктистов говорит о Тургеневе: «Он никогда не довольствовался передачей чего бы то ни было, как оно действительно происходило, а считал необходимым всякий факт возвести в перл создания, изукрасить его, ради эффекта, порядочною примесью вымысла, и этим приемом не брезгал, даже изображая портрет своей матери».
Сам Тургенев, вспоминая это время, говорил: «Я был предрянной тогда; пошлый фат, да еще с претензиями». Валериан Панаев описывает в своих воспоминаниях тогдашний фатовской костюм Тургенева: «синий фрак с золотыми пуговицами и светлые клетчатые панталоны».
Некрасов познакомился с Панаевым у Гамазова. Николай Успенский в своих малодостоверных воспоминаниях рассказывает, как Панаев в щегольской коляске подъехал к трущобе, где жил молодой Некрасов, и спас его от голодной смерти.
Белинский в своем отзыве о «Петербургских углах» отметил «необыкновенную наблюдательность и необыкновенное мастерство изложения»… «Это живая картина того особого мира жизни, — картина, проникнутая мыслью».
Как мы знаем из писем Белинского, он действительно говорил Некрасову: «Вы писывали превосходные рецензии в таком роде, в котором я писать не могу и не умею». «Я помню, — сообщает Белинский, — в 1842 или 43 году он (Некрасов) написал в «Отечественных Записках» разбор какого-то Булгаринского изделья с такой злостью, с таким мастерством, что читать наслаждение и удивление».
Болеслав Михайлович Маркевич (1822-1884), ретроградный романист, впоследствии камергер и член совета министров.
«Кажется, в мире нет человека, менее способного к семейной жизни», — писал в то же время Герцен.
Не на неделю, на три месяца: июнь, июль и август (1843).
Белинский женился в ноябре 1843 года на пожилой московской классной даме, Марии Васильевне Орловой, «насквозь болезненной и с нервической дрожью во всем теле» (по его собственной характеристике).
Василий Степанович Межевич (1814—1849), плодовитый литератор Булгаринской партии, редактор официальных «Ведомостей Петербургской городской полиции», выгнанный со службы за растрату казенных денег. Человек слабохарактерный, но добрый.
Владимир Михайлович Строев, переводчик, фельетонист, театральный рецензент (1812—1862). Переводил романы Евгения Сю и Александра Дюма. Сотрудничал в «Северной Пчеле» у Фаддея Булгарина.
