109
Глухонемому Коле Герцену не было в то время и году. Его брату Александру было не семь лет, а только пять.
Герцен пишет в «Былом и Думах»: «Кетчер не давал нам делать шагу без замечаний, а иногда и выговора… Его брань иногда сердила, иногда надоедала».
«Натали очень любила Кетчера», — пишет Герцен в «Былом и Думах».
Приязнь Панаевой к жене Грановского выразилась между прочим в том, что она посвятила Елизавете Богдановне свой роман «Мелочи жизни».
Каролина Павлова (1810—1893), выдающаяся русская поэтесса, виртуозно владевшая немецким и французским стихом. Вначале Грановский относился к Павловой дружески и не в меру восхвалял ее стихи. Но скоро они охладели друг к другу.
Белинский действительно называл Тургенева «мальчишкой» и «несовершеннолетним юношей». 20 ноября 1847 года он писал о Тургеневе: «Я очень рад, что мальчишка наш нашелся… Смотрите за ним —
Слегка за шалости браните
И в Тюльери гулять водите».
Об этом визите Достоевский сообщает в письме к брату от 16 ноября 1845 года следующее: «Вчера я в первый раз был у Панаева и, кажется, влюбился в жену его. Она умна и хорошенькая, вдобавок любезна и пряма донельзя». Увлечение Достоевского продолжалось несколько месяцев. В феврале следующего года он писал: «Я был влюблен не на шутку в Панаеву, теперь проходит, а не знаю еще».
Д.В. Григорович.
Герцен писал о лекциях Грановского 2 декабря 1843 года: «Я всегда был убежден, что он прекрасно будет читать, но, признаюсь, он превзошел мои ожидания. При всей бедности его органа, при том, что он в разговоре говорит, останавливаясь, на кафедре увлекательный талант. Что за благородство языка, что за живое изучение предмета! Ну, брат, и Москва отличилась: просто давка. За четверть часа места нельзя достать, множество дам du haut parage (высшего слоя)… Вторая лекция была поразительно хороша, и на третьей он был встречен единодушным рукоплесканием… Какой широкий взгляд и какая гуманность, это — художественный, полный энергии и любви рассказ».
Автор разумеет Григория Михайловича Толстого, богатого холостяка, жившего по большей части за границей. Его имение Ново-Спасское было в Казанской губернии, Лаишевского уезда. Некоторые подробности о пребывании Некрасова и Панаевых в Ново-Спасском можно найти в книге Н.В.Успенского «Из прошлого». Григорий Михайлович был родственником декабриста Ивашева и ездил к нему «на два дня» в Сибирь в 1838 году. Это был тот самый Толстой, которого Д. Рязанов принимает в своей книге за Якова Толстого.
Некрасов еще до беседы с Толстым подыскивал для издания подходящий журнал. Он вел переговоры с О.Н. Глинкой о покупке «Русского Вестника» и ездил секретно в Ревель к К.П. Масальскому, чтобы приобрести «Сын Отечества».
Этот рассказ подтверждается статейкой неизвестного автора, включенной в книжку Н.В. Успенского «Из прошлого» и озаглавленной «Некрасов в селе Спасском». Там указано, что Толстой вложил в издание журнала 5 000 р. асс. В.П. Боткин указывал гораздо большую сумму. Он писал П.Анненкову 20 ноября 1846 года: «Фонд «Современника» состоит из 35 000 рублей Панаева и 35 000 (рублей) Толстого. Но Белинский, знавший это дело ближе, сообщал Тургеневу через несколько месяцев: «Так как Толстой, вместо денег, прислал им (Некрасову и Панаеву) только вексель и то на половинную сумму, то он и отстранен от всякого участия в «Современнике», а вексель ему возвращен».
Написано в 1888 г.
Плетневу надлежало получать ежегодно 857 р. 14 к. серебром и шесть копеек с рубля за каждого лишнего подписчика сверх тысячи двухсот. 26 октября 1846 г. Плетнев писал своему приятелю Якову Гроту: «В прошедшую среду (23 октября 1846 года) министр подписал дозволение о передаче «Современника» на редакцию Никитенки. С плеч моих спала гора. Панаев тут показал себя благородным человеком, предложив мне платить за уступленное ему издание каждый год в течение десяти лет по три тысячи рублей ассигнациями. Я нахожу, что это уже и слишком выгодно для меня».
28 октября 1846 г. Плетнев писал Гроту: «Объявление о новом «Современнике», где буквы в аршин на зеленом огромном листе, уже разослано по городу и в города провинциальные».
Журналистами в то время называли издателей журналов.
В своих эпиграммах Щербина звал Панаева «кучей смрадного навоза, под голландским полотном». Панаев в «Современнике» называл Щербину «исписавшимся поэтом».
В 1856 году Писемский был командирован вел. кн. Константином Николаевичем в Астрахань и на побережье Каспийского моря для собирания этнографического материала. В результате этой поездки он напечатал в «Морском Сборнике» только две небольшие статьи, после чего засел за писание романа «Тысяча душ».
Это мнение об А.Ф. Писемском, приписываемое автором Тургеневу, было на самом деле высказано Некрасовым, который в письмах к Тургеневу писал о Писемском так: «Это неряха, на котором не худо оглядывать каждую пуговку, а то под застегнутым сюртуком как раз окажутся штаны с дырой…» Тургенев, напротив, как видно из тех же писем, высказывался о Писемском с горячим сочувствием.
В октябре. С 4 по 14 октября 1846 года.
Не в 1848-м, а в 1847-м.
Кроме «Кирюши», П.В. Анненков написал повесть «Она погибнет» (1848). По воспоминаниям Д.В. Григоровича, обе эти повести были так плохи, что в литературных кругах вошли в пословицу.
В начале октября.
Над этим смеялись даже на театральных подмостках. В пьесе Н.И. Куликова «Школа натуральная» был выведен некий издатель, дающий при своем журнале «произведения с толкучего рынка, как битую посуду и старые голенища».
