133
Д.П. Бутурлин — председатель секретного комитета, учрежденного Николаем I для обуздания печати после февральской революции.
Через 20 лет я узнала случайно, что «Альманах» с «Семейством Тальниковых» можно достать в библиотеках для чтения. Так как он сначала был дозволен цензурой, то никто не знал, что это контрабанда. «Альманах» появился в продаже следующим образом: когда он был запрещен, то листы были свалены на чердаке при квартире редакции. Когда надо было переезжать на другую квартиру, я пошла на чердак и удивилась, заметя, что пачки листов развязаны и валялись в беспорядке. Прислуга объяснила мне, что бывший лакей Некрасова водил на чердак букинистов и продавал им бумагу на вес. Ясно, что из этих листов составлялись книжки и втихомолку распродавались. (Примечание автора).
В 1847 году у «Современника» было 2000 подписчиков, в 1848 г. — 3100, а в 1849 — 2400. Панаев понес большие убытки от этого цензурного вмешательства. 30 марта 1849 года Плетнев писал Гроту:
«Он обезденежел от непропущенного цензурою альманаха, на издание которого издержал 4 тысячи рублей серебром».
В 1847 году Гоголя в Петербурге не было. На этом основании в печати высказывали, что сообщенное Панаевой — неправда. Между тем этот эпизод не выдуман. Нечто подобное было. По словам А.С. Суворина, Некрасов рассказывал о своем свидании с Гоголем так: «Раз он изъявил желание нас видеть. Я, Белинский, Панаев и Гончаров надели фраки и поехали представляться, как к начальству. Гоголь и принял нас, как начальник принимает чиновников; у каждого что-нибудь спросил и каждому что-нибудь сказал. Я читал ему стихи «Родина». Выслушал и спросил: «Что же вы дальше будете писать?» — «Что Бог на душу положит». — «Гм», — и больше ничего. Гончаров, помню, обиделся его отзывом об «Обыкновенной истории». Такой же эпизод рассказан в «Литературных воспоминаниях» Ив. Панаева.
Неточно. Знаменитое письмо Белинского к Гоголю было написано в июне 1847 года за границей, в Зальцбруне.
Михаил Васильевич Петрашевский-Буташевич (1821—1866), один из первых по времени социалистов в России. Чтобы пропагандировать утопический социализм Фурье, он устраивал у себя вечера, где при большом стечении гостей высказывал крайние революционные взгляды. На этих вечерах бывали самые разнообразные люди: Достоевский, Салтыков, Плещеев, Аполлон Майков, Белинский, Чернышевский, Иринарх Введенский, Н.Я. Данилевский и др. В 1849 году большинство «петрашевцев» было арестовано и 21 «заговорщик» (в том числе Достоевский и Плещеев) были приговорены к смертной казни, которую вскоре заменили иными наказаниями. Петрашевский был сослан в Сибирь, где, отбыв многолетнюю каторгу, умер.
Впрочем, я должна оговорить, что две главы в романе написаны, по просьбе Некрасова, Ипполитом Панаевым. (Примечание автора.)
Кроме Ипполита Панаева, в составлении этого романа участвовали, по словам А.С.Суворина, Григорович, Дружинин и др.
Об этом эпизоде см. повесть Некрасова «Каменное сердце».
Н.А. Спешнев, коммунист, сочувствовавший террору, был арестован в ночь с 22 на 23 апреля 1849 года.
Панаев и Некрасов были вызваны к Дубельту 1 ноября 1849 г.
У Некрасова в его стихотворениях есть несколько упоминаний о таких эпизодах: «Граф Орлов прочитал мне бумагу…», «Мне граф Орлов мораль читал…»
В 1871 году Лонгинов был назначен начальником главного управления по делам печати и на этом поприще обнаружил большую свирепость, вызвав негодование своих бывших друзей.
Один из друзей Боткина вспоминает, как Боткин угощал их роскошным обедом: «Мы обедали с трупом, который, вместо того, чтобы положить его в гроб, посадили рядом с нами. Было от чего содрогаться… Какой тут обед, когда несчастному ежеминутно угрожала предсмертная агония!» В день своей смерти Боткин созвал музыкантов и пригласил своих друзей на концерт.
Не в конце 1848-го, а в конце 1847 года — в декабрьской книжке «Современника».
То есть Ф.М. Достоевскому, который назван «прыщом, рдеющим на носу литературы», в известной эпиграмме Некрасова, написанной совместно с Тургеневым («Рыцарь горестной фигуры»).
Вычитав в английских изданиях о британском Literary Fund, Дружинин в ноябре 1856 года на литературном обеде у гр. Г.А. Кушелева-Безбородко предложил устроить нечто подобное у нас. Мысль Дружинина была встречена общим сочувствием. Впоследствии он изложил ее в обстоятельной статье «Несколько предположений по устройству русского литературного фонда» в «Библиотеке для Чтения». Некрасов, Тургенев и Кавелин свидетельствовали в печати, что именно Дружинин, и никто другой, является инициатором этого учреждения.
В 1847 году Тургенев напечатал в «Отечественных Записках» повесть «Бреттер»; в 1849 году — пьесу «Холостяк»; в 1850 году — «Дневник лишнего человека»; в 1851 году — «Провинциалку»; в 1855 году — «Якова Пасынкова».
Иван Павлович Арапетов (1811—1887), чиновник департамента уделов, член редакционных комиссий по крестьянскому делу. Близкий друг Н.А. Милютина. Вращался в среде писателей пятидесятых годов. Близко знал Некрасова, Боткина, Тургенева, Кавелина, Лонгинова.
Не за год, а за три года до смерти Грановского, осенью 1852 года. Грановский о ее посещении писал: «Авдотья Яковлевна Панаева приезжала гостить к Лизе и была очень мила, провела у нас дней десять и обещалась возвратиться к концу месяца».
Как видно из редкой книги «Столетие С.-Петербургского английского собрания» (1870), Лонгинов стал членом этого клуба в 1851 году, Некрасов и Панаев — в 1854-м. Тургенева в списках клуба нет.
Тургенев сам предложил Фету услуги по изданию его стихов. Фет остался недоволен этим изданием: «Из-под редакции Тургенева [оно] вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным», — вспоминал он впоследствии.
