Свежие силы французов одновременно ударили во фланги Багратиона и Милорадовича. «Когда… Багратион поражал неприятеля, то из-за кустарников показалась густая колонна, которую он атаковал холодным оружием, расстроил и рассыпанную уже колол. Тогда два неприятельские гусарские эскадрона вышли на выручку. Сбитый неприятель подкреплен был второй колонной. К нашим войскам пришел на помощь генерал от кавалерии Дерфельден с полками (имени) Розенберга, Тыртова, батальоном Далгейма и с левого фланга батальон Швейковского, полк Милорадовича и Молодо-Баденский, которые вступили в атаку. По ним открыт был жестокий из 20 пушек огонь, равно и ружейный; но, несмотря на то, колонна была сбита». Рассеянных атакой Багратиона французов «подкрепил фронт неприятельский, засевший во рве, на плоском месте при горе. К нему наши войска приблизились. Тогда неприятель, собрав войска, усилил свой центр, который уже стенал от жестоких ударов Дерфельдена; подкрепление не подсобило».
Суворову пришлось бросить в бой резервы, французы были оттеснены, но главные позиции удержали. Почти на 3 часа фельдмаршал прекратил атаки. Затем начал наступление, на острие которого шли войска Багратиона. Они ворвались в Нови, выбили французов из города и пошли в штыки на его укрепления на высотах. В это время медлительный Мелас, увидав, что Моро собрал войска в центре и сильно ослабил фланг, двинулся на гору «и, придя вовремя, поражал неприятеля в левый фланг с решительным успехом».
«Нападение от каждого и всех вообще, — писал Суворов императору, — началось с беспримерной решительностью и мужеством; неприятель был повсюду опрокинут… он выгнан был из выгоднейшей своей позиции, потерял свою артиллерию и обращен в бегство… Все соединенные войска… гнали его, брали в плен, разили за восемь верст и далее от Нови».
Отступление, начатое Моро в 18 часов, превратилось в повальное бегство. В преследовании отличился авангард князя Багратиона, положивший 2 тысячи французов убитыми и взявший в плен 500 человек. Особенно настойчиво гнал неприятеля свежий корпус Розенберга, все сражение простоявший в тылу за центром союзных войск.
«Таким образом, — завершил рапорт Суворов, — продолжалось 16 часов сражение упорнейшее, кровопролитнейшее и в летописях мира по выгодному положению неприятеля единственное. Мрак ночи покрыл позор врагов; но слава победы, дарованная Всевышним оружию твоему, Великий государь, озарится навеки лучезарным немерцаемым светом».
Безвозвратные потери противника, писал Суворов Павлу I, «по объявлению самих французов» превысили 20 тысяч. Это была цифра потерь всей 45-тысячной армии, свежие части которой вечером 4 и 5 августа пытались задержать преследователей. Силы противника в битве он оценивал «свыше 30 000», а точнее 37 тысяч (Д IV. 312, 314, 321). Лучший исследователь Итальянской кампании Д.А. Милютин, сложив численность основных частей французов в сражении, насчитал у них 34 900 человек{167}.[93] Глазомер и данные разведки не подвели Суворова: с мелкими отрядами число противников достигало 37 тысяч.
Тем более странно сомневаться в знании полководцем численности собственной армии. «Все наши войска состояли из 38 000 человек», — сказано в подробной реляции Павлу I, отправленной из штаба Суворова 14 августа, через 10 дней после сражения, когда все цифры были выверены (Д IV. 329. С. 274). Зная, как строго Александр Васильевич относился к цифрам (предпочитая разведданные о численности противника преуменьшать), указанному им соотношению сил следует доверять.
Подсчеты Милютина, что группировка союзных войск в районе наступления французов составляла 64 700 человек, а к месту сражения Суворов стянул 51 400 человек, в т.ч. 9 тысяч не пригодившейся в горах кавалерии, говорят лишь о том, что полководец создал запас прочности. В идеале он хотел «нового, доверие войск имевшего и храбростью славившегося генерала Жубера» выманить на равнину и превосходящими силами традиционно окружить. Но победа над мудро окопавшимся в горах Моро стала плодом созданного Суворовым нового военного искусства.
Главную тяжесть штурма высот приняли на себя русские войска: авангард Багратиона и поддержавшие его гренадеры Милорадовича (9400), а затем корпус Дерфельдена (6100), т.е. 15 600 человек или меньше, учитывая, что князь Петр не мог активно использовать на изрезанных горных склонах свои 4 казачьих полка. Не развернувшись из колонн во фронт, действуя подобно французам, они понесли бы страшные потери от вражеского огня.
Именно линейные построения давали возможность наиболее эффективно использовать каждого солдата, умножать число своих действующих ружей и штыков против «сгущенных» толп варваров, в данном случае — революционных. Храбрые французы, выбросив вперед рой стрелков, всегда ломали такие построения плотными колоннами. Но для стремительной атаки колонн у Нови местность была сложной, а русские успевали не только менять фронт, но поддерживали друг друга со скоростью и энергией, невиданной в других европейских армиях.
Суворов был с войсками, всегда в центре событий. Битву он начал личной разведкой перед боевыми порядками авангарда. Но о его существенных приказах в источниках ничего не сказано. Битва при Нови была в чистом виде победой его военной науки и его школы. Командиры, вплоть до штабс-капитана Львова с отрядом в 30 человек, принимали и исполняли решения мгновенно, в духе «Науки побеждать». Багратион, Милорадович, Горчаков и др. генералы по обстановке меняли направления ударов и помогали друг другу отражать бешеные контратаки французов.
Русские наступали в центре. Генералу Моро, чтобы не закрывать направления огня своей артиллерии, приходилось бросать на них колонны с флангов. Ни он, ни командиры его дивизий не успевали согласовать своих действий с такой скоростью, как это делали русские, практически думавшие друг за друга. При превосходстве активно обороняющихся французов в числе, они нигде не успевали реализовать это превосходство: их везде били еще до того, как они успевали объединять свои силы.
Сонмы австрийцев, клубившиеся справа и слева от поля сражения, были хорошо видны французам с высот. Моро, отбросив к утру Края и Беллегарда (о действиях которых в сражении до последней атаки ничего не известно) и напрасно ожидая наступления Меласа, слишком поздно догадался стянуть все войска в центр, против не великих числом, но почему-то неостановимых русских. Моро долго пытался их затормозить, серьезно угрожая флангу. Время для лобовой атаки всей массой вниз по склону было упущено. Моро не смог собрать войска в колонны — он уже ввел в бой все резервы, когда в центр его позиции ворвались полки Багратиона и Милорадовича.
