Ознакомительная версия.
— Ведь если их выпустят, — сказал Виктор Семенович, — то Шахурин и Шиманов, несомненно, придут к Маленкову и расскажут, как они писали заявления против него на имя товарища Сталина.
Но Берия дал понять, чтобы он сам выкручивался из этой истории, к которой он не имеет никакого отношения.
В этот же день Маленков вызывает Рюмина и берет с него письменные объяснения. Затем вызывает Абакумова и дает их прочитать.
Таким образом, Маленков называет Виктора Семеновича единственным виновником «Авиационного дела».
Понимая это, и то, что его ждет в последующем, Абакумов 9 июля 1951 г. пишет на имя Сталина целых два письма. Первое после встречи с Берией наедине, где он указывает: «Я уклонился от ответа, имея в виду, что это дело специальное, так как они в процессе следствия писали заявления в Ваш адрес в отношении Маленкова Г.М.
После этого я отдельно встретился с товарищем Берией Л. П. и попросил его специально доложить товарищу Сталину И.В.».
Второе, после прочтения письменных объяснений Рюмина в кабинете Маленкова: «Действительно, как Вы знаете, по специальному указанию, арестованные Шахурин, Новиков, Шиманов и другие допрашивались в отношении Маленкова Г.М. При этом показания их в соответствии с полученными указаниями, оформлялись в виде собственноручных заявлений в Ваш адрес и были Вам представлены».
Дело в том, что заявление от имени Шахурина и Шиманова против Маленкова, подобные заявлению против Жукова, были подготовлены не в единственном экземпляре. Поэтому Виктор Семенович, оставивший у себя по одному экземпляру в качестве компромата, на всякий случай, лукавил вождю, как и тогда, когда отправлял эти заявления на его имя и указывал на них: «в единственном экземпляре». Он оставлял за собой право защищаться и нападать.
* * *
12 июля 1951 г. Виктора Семеновича вызвали в Прокуратуру СССР. Он уже был готов к этому и все понял. Генеральный прокурор, государственный советник юстиции 1-го класса Г. Сафонов, объявил ему два постановления — о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 58–1 «б» УК РСФСР (измена родине, совершенная военнослужащим) и об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей.
После необходимых в таких случаях «процедур», Виктора Семеновича поместили в одиночную камеру Матросской Тишины. Только начальник этой тюрьмы знал, кто обозначается в ней, как «заключенный № 15». Такие вот меры предосторожности были приняты в отношении бывшего всесильного и всемогущего министра госбезопасности СССР.
Примечательно, что «перед арестом Абакумова Лаврентий Павлович Берия распорядился переключить телефоны кремлевской АТС: домашний на дежурного офицера в комнате охраны, а служебный— на приемную; это было сделано для того, чтобы Абакумов не мог соединиться с ним».
Как рассказывали Евгению Жирнову ветераны госбезопасности: «Содержали его в более чем сносных условиях и будто бы даже обед доставляли из его любимого «Арагви». Никаких признательных показаний он не давал. И тогда в следственной части по особо важным делам МГБ составили альбом с фотографиями вещей, изъятых у Абакумова при обыске. Теперь такой список вряд ли кого-нибудь удивит, но тогда десятки пар обуви, ворох галстуков и все прочее было попаданием в десятку. Ходивший в латаных сапогах Сталин приказал обращаться с Абакумовым как с государственным преступником». Сразу же после ареста на квартире и на даче Абакумова были произведены обыски.
Особое внимание было обращено на большое количество пепла, обнаруженного в его кабинете, что свидетельствовало о сожжении многих документов, которые он хранил у себя дома. Однако сжег бывший министр не все. В его столе изъяли документы, на которых стоял гриф «совершенно секретно». Это был компромат на Берию и Маленкова: милицейские протоколы, связанные со скандалами на сексуальной почве (Л.П. Берии) и копии заявлений 1946 г. по линии брака самолетов (Г.М. Маленкова). А что касается барахла, то для министра с зарплатой двадцать пять тысяч рублей все это были мелочи, учитывая еще и возможности Абакумова в прошлом как начальника ГУКР СМЕРШ.
Итак, у Виктора Семеновича нашли: «1260 метров различных тканей (это были в основном дешевые сорта вискозного шелка, использовавшиеся для декоративного оформления стен его квартиры), много столового серебра, 16 мужских и 7 женских наручных часов, в том числе 8 золотых, около 100 пар обуви, чемодан мужских подтяжек, 65 пар запонок, 22 фарфоровых сервиза, 78 художественных ваз», мебельные гарнитуры, холодильники, радиоприемники, множество фотоаппаратов, кинопроектор, автомобиль «Линкольн-зефир» и библиотека (тысяча пятьсот томов). В доме номер одиннадцать по Колпачному переулку в тот день окна на втором этаже были плотно зашторены. А когда-то отсюда выселили целых шестнадцать семей, чтобы министр жил и отдыхал в этом особняке после тяжелой работы с комфортом. И все-таки, даже по сравнению со своими подчиненными или коллегами, Абакумов жил не особо богато.
Например, в декабре 1951 г. органами МГБ СССР был арестован начальник Управления МГБ по Алтайскому краю генерал Карпенко Н.М. В конце войны он занимал должность начальника контрразведки СМЕРШ 15-й Ударной армии, штурмовавшей рейхстаг. При обыске на квартире этого генерала были изъяты 4 золотых портсигара, 30 дамских и мужских золотых часов, несколько десятков золотых колец, в том числе с массовыми бриллиантами, а также золотые серьги и броши.
У бывшего начальника его секретариата майора Зобова во время повторного обыска и того больше: до 100 золотых мужских и дамских уникальных наручных часов, значительное количество платиновых, золотых и серебряных брошей, серег и колец с бриллиантами и без них и других ювелирных изделий обшей стоимостью до 400 тысяч рублей.
Все это хранилось у майора в авоське, подвешенной на гвозде в чулане. Но самое страшное, что все эти ценности принадлежали евреям, уничтоженным в концентрационных лагерях фашистами.
Но кому какое было дело, если решал только сам Сталин. Он и решил: распоряжением Совета Министров СССР от 25 июля 1951 г. № 12 537 и от 26 июля 1951 г. № 12 636 квартиры № 2 в доме 1 1 по Колпачному переулку и № 8 в доме 8 по Телеграфному переулку, а также дача МГБ в поселке Петрово-Дальнее передавались в резерв Совмина. Оба эти документа были подписаны Сталиным.
Не зря же потом по Москве поползли слухи: «Жена Абакумова, нашего министра госбезопасности, со своей такой же подружкой ходили по таким квартирам, как твоя была, снимали печать и дограбливали остальные ценности. С разрешения своих мужей, стоящих у власти».
Следовательно, жена Абакумова грабила квартиры арестованных МГБ людей. Да не просто квартиры, а богатые квартиры.
Ознакомительная версия.
