Ознакомительная версия.
Возможность тратить деньги, нимало не задумываясь о стоимости услуг, — еще одно яркое воспоминание об отпуске. Переводчики друг другу бахвалясь любили рассказывать, как они «не поверишь, с пачкой чеков, из карманов вываливаются, а я такой..», ну, и в этом роде. Часто такие истории заканчивались потерей этих пачек, трагедиями местного масштаба, но денег было, действительно, физически много. Пачки купюр выдавались в финчасти, и с ними надо было доехать до дома, желательно, без особых потерь. Лет — то нам было по 20 с небольшим, чего еще, кроме глупостей, можно было ожидать? Пронесло.
С Открытого шоссе я ехал через весь город на Юго-Запад, на такси, естественно, упиваясь возможностью влегкую платить за такой вояж аж 5 рублей, синенькая такая бумажка, кто не помнит. Пьянило по-молодости.
При первой же возможности я пригласил друзей в ресторан «Арагви», где на троих было бесстыдно потрачено 30 рублей, причем коньяк лился рекой. До Йемена поход в «Арагви», да и в другой какой пафосный, как бы сейчас сказали, ресторан, не рассматривался в качестве возможной формы досуга. В общем, два положенных на рекреацию месяца пролетели, как сон.
Как бы ни был сладок отпуск, и ему приходил конец. Надо было собираться обратно, и, честно говоря, перспектива эта не вдохновляла. Хотелось, чтоб жизнь была как здесь, дома, в Москве, а зарплата была, как в Йемене. Увы, так не получалось. За свою длинную профессиональную карьеру я это четко понял, что так не бывает — деньги с неба не падают, платой за их количество всегда остается твое время, твои нервы, здоровье и самое жизнь.
Как и в первый раз «экипировали» меня родители по полной программе: тогда ведь все необходимое по возможности везли из Союза, в целях экономии валюты. Сырокопченая колбаса (дефицит!!), супы, кисель в пакетиках, гречка, конфеты, даже зубная паста, и, конечно, спирт.
Разрешенная норма провоза спиртного была, по-моему, 2 литра, но крепость напитка, вроде, в приказе каким-то чудом не была указана. И наш сообразительный народ почти всегда вез спирт, а не просто водку, идя на всевозможные ухищрения. Разведешь по приезду один к одному, и на тебе, чем не водка? Воняет, правда, но продукт надежный. Не то чтобы таможенники были настолько глупы, что не видели, как под камуфляжем трехлитровых банок с вишневым компотом (?) хабиры везут крашеный спирт. Скорее всего, они просто закрывали глаза на это безобразие из сочувствия к соотечественникам, вынужденным на долгие месяцы лететь в басурманскую страну с негуманным «сухим законом».
Ну, нам это было только на руку.
Вы, конечно, слышали рок-оперу EVITA, ту, что Эндрю Ллойд Веббер с Тимом Райсом написали? Ну, хотя бы это — «Don’t cry for me, Argentina!!». Конечно, ничто и никогда не сравнится с великой и вечной уже их же рок-оперой «esus Christ Superstar», но тогда, в 1978 г. мне катастрофически хотелось получить «Эвиту», я жадно ловил все новинки рок-музыки и от очередного произведения Веббера с Райсом ждал безусловно потрясения, сравнимого с эффектом их первой совместной оперы, услышанной нами, студентами начала 70-х. Но «Эвита» в Сане не появлялась по непонятным причинам, а копий ее в музыкальных дуккянах не было: ни плохих, ни хороших, — никаких. Заговор дуккянщиков не мог иметь никакой политической подоплеки, это много позже «Эвита» вызовет критику в самой Аргентине, в других латиноамериканских странах, но при чем тут арабский Восток?
И все-таки запись «Эвиты» я получил, считай, из «первых рук», то бишь прямо из Америки!!!
….В один из дней нас всех, переводчиков первого этажа из дома Генштаба, вызвали в Штаб. Молодой офицер «особист», татарин Шаукят, понятное дело, из каких служб, последовательно и неназойливо провел с каждым из нас беседу с глазу на глаз, задавая один и тот же вопрос: «Ничего странного ночью не заметили, не видели, чтоб кто из товарищей ваших отсутствовал?». Как на духу, отвечали мы, ничего не заметили, никто не отсутствовал.
Прошло какое-то время, беседы забылись, но в один прекрасный день «раскололся», не помню сейчас под воздействием каких обстоятельств, а, может, просто распирало поделиться потрясающей новостью, сам виновник тех допросов, мой коллега Толик, с которым мы когда-то в первый раз вместе летели в Йемен.
Оказалось, волей случая в музыкальном магазине он познакомился с… (не падайте!!!) АМЕРИКАНЦЕМ. Живым американцем Джоном, работающим здесь по какому-то сельскохозяйственному (ирригационный проект) контракту, снимающему квартиру, кстати, совсем недалеко от нашего дома.
Сейчас трудно себе представить, что для нас был американец в те далекие годы, — очень близко к инопланетянину и не менее опасно!!! Вылететь из страны пребывания за это дело можно было в два счета, как нам удалось этого избежать, до сих пор загадка… Слово за слово, тогда знакомство Толик продолжил в гостях у Джона, благо жил он рядом, дружба была тут же зацементирована капитальной порцией виски, потом водки, потом еще чем-то…. в общем, к сожалению, на работу на следующий день выходить было просто некому: ни с русской стороны, ни с американской. Пропажа человека была бдительными особистами замечена, Толик, по возвращению в родные пенаты, был с пристрастием допрошен, но его версия ночных бдений была столь неубедительной и фантастической, что потребовалось дополнительное расследование, которое, однако, тоже тогда результатов не дало. Дело спустили на тормозах.
СССР и США внешне состояли в развивающемся партнерстве, официально придерживались политики «мирного сосуществования», уже слетали в космос «Апполон» с «Союзом», даже сигареты такие выпустили, но в вопросах идеологических мы оставались непримиримыми противниками, в вопросах человеческих контактов — причем с обеих сторон — действовали жесткие ограничения.
Смешно сейчас представить, но американские инженеры, специалисты, с которыми мы случайно знакомились в городе, улепетывали от нас поскорее подобру-поздорову на другую сторону улицы, как только видели компанию русских знакомых вдалеке: не дай бог начнут разговоры, пиши потом объяснения… А объяснения, рапорта о случайных (или, случалось, даже санкционированных!) встречах, на приемах, совместных мероприятиях у йеменцев, обязаны были писать все, и мы и они — это они сами потом мне подтверждали, уже в эпоху победившего капитализма, в 90-е, после третьей рюмки. Ну, наверное, бывало, что и манкировали такой обязанностью, тоже с обеих сторон… Чисто человеческое желание свободы, никакого «шпионского» флера, на моей памяти у нас в Йемене вообще не было инцидентов, связанных с политическими статьями, никаких «политических убежищ», никаких «невозвращенцев», это было даже трудно себе представить (и смешно, ей богу), просить политическое убежище в Йемене.
Военная техника, поставлявшаяся в Йемен тогда, никакого интереса для западных спецслужб тоже не представляла, если только раритетный даже по тем годам танк Т-34, на котором мне потом, кстати, довелось «покататься»….
Хабиры — военные, может быть, и могли бы рассказать какую «военную тайну», вроде дислокации своего гарнизона в степях Украины, из серии «кто есть твой командир», но на иностранных языках они совсем не говорили, да я думаю, что и эта информация для американцев секрета и большого интереса не представляла. А мы, переводчики, вообще были девственно чисты с точки зрения информации, что и подтвердилось вскоре…
Особисты представляли из себя, вот уже действительно, касту особую — не то, чтоб их боялись, но некая аура загадочности, риска в общении с ними была. Они и не скрывали своей принадлежности к структурам, ГРУ или ПГУ, для нас тогда и разницы большой не было, все было за семью печатями секретности. Но, бог мой, какая секретность для наблюдающих спецслужб, если сразу по приезду особист получал личный автомобиль (это по тем-то временам!!!), снимал отдельную виллу, когда все остальные селились строго в общагу или, на худой конец, «коммунальный дом» на три-четыре семьи??…В общем, белыми нитками была шита вся их секретность, но страху на нас они нагоняли умело, и опасность представляли вполне реальную.
Кто тогда сдал нас и кто прикрыл — вряд ли сейчас это так интересно, важно, что несанкционированный контакт с представителем потенциального противника, как тогда говорили, не привел к массовой нашей депортации, т. е. высылке на Родину, а ведь мог.
Сейчас бы я, наверное, не обратил на него внимания, ну американец и американец, чего тут такого. Тогда же он казался, честно, существом с другой планеты, даже внешне: «ленноновские» очечки, волосы чуть длиннее, чем разрешено (не «битлз», но все же!!) нам, какая-то внутренняя свобода, интеллигентный говорок западного побережья. Джон пригласил нас всех в гости!!! Мы готовились всю неделю, планировали «акцию», а надо было незаметно для остальных «пропасть» на несколько часов в небезопасной близости от вечерних маршрутов движения хабиров в Хабуру, в город и обратно.
Ознакомительная версия.
