Теперь я смотрю корриду — сколько же они быков убивают, куда мясо девают?
А что с Масловым? Действительно, где он? Из комиссариата он ушел, не оставив никакого документа. Звонила его мать — он не собирался оставаться, взял одни трусы, не взял смены, сказал: «Через неделю вернусь». У него больные почки, отец полковник и два брата — близнецы. Закомплексованный, он перенес сложную трепанацию черепа, отчего волосы перестали расти совсем.
Сегодня день рождения Шацкой — 48 лет.
17 марта 1988 г. А число мое...
Прилетает Любимов. Его «прибег» как-то клином вышиб «отбег» Маслова.
Теперь жду Люду, чтоб бежать по магазинам. Так я и не посмотрю Испанию, просижу опять в номере за дневником, перебирая наши даты. Почему-то подумал: а не повлияет ли Маслов на мое переиздание? То, что он театру сильно навредил, это ясно, долго пускать не будут, а мы уж губы раскатали — Лондон, Греция, Канада...
Думал — попишу в Мадриде повесть. В общем, и пишу ее. Все беспокоятся за Славину <Славина Зинаида — актриса театра.>, как она поведет себя, увидев Любимова. Женщина она у нас психованная — кинется со сцены на грудь и всю малину испортит. Как поведут себя журналисты, в конце концов как мы себя поведем, и главное — шеф и Катя. День сегодня ответственный, но число 17 — число мое, и да сохранит меня Иисус Христос от зависти, злости и лукавого.
20 марта 1988 г. Воскресенье
Вчера были беседа Любимова с труппой и репетиция. Кажется, отошел шеф — разговорился со мной и Кузькина вспоминал. Спектакль прошел хорошо, шеф выходил в конце на сцену, вызывал Губенко, Боровского, Буцко <Буцко Ю. М. — композитор, автор музыки к спектаклям «Мать», «Гамлет». >. После спектакля — семейный снимок. Любопытно, как отнесется советская действительность к факту присутствия Любимова и такой любви к нему со стороны труппы.
С Анхелем неважно как-то все получается, у него ориентация на начальников наших, у жены — на подруг, и я остался в одиночестве. Потом, конечно, Смехов включился, и мне горько, что Анхель не знает моей беды и наших отношений. Он тоже попал под обаяние прошлой Таганки и всех помирить хочет. А так не выйдет, ведь будет Москва и будут разговоры.
21 марта 1988 г. Понедельник
Так и не удалось с Любимовым поговорить, но у него и не было желания со мной беседовать о жизни. Он, да и я, понимаем сложность и не шибкую приятность такого разговора — вот она и вылилась в последней реплике.
А до того он говорил:
— Для того чтобы режиссеру на Западе выжить, нужно ставить как минимум 5 спектаклей в год... Надо много работать, здесь я научился работать по-другому... поэтому я выжил... Правда, и на «Таганке» «Мастер» сделан за 45 репетиций. Но была подготовлена вся техника — ходил занавес, отлажена была кран-балка... Театр в мире в плачевном состоянии. В Америке, например, театра нет и нужды в нем нет. Они могут взять любой шедевр, записанный на видео, и прокрутить у себя дома...
Все время хотелось спросить: «А зачем вы тут „выживаете“, а не живете дома, где есть и театр, и нужда в нем, да и с голоду не помрете. Ну, не будет „Мерседеса“, хотя почему!»
«Советский режиссер хочет вернуться в СССР» — с таким подзаголовком вышли газеты, и как — этому я свидетель — окрысилась Катерина: схватила газету, стала выговаривать Юрию:
— Они всегда были б...!
— Ну что ты хочешь от прессы... во всем мире она такая, лишь бы платили.
Шеф мне на программке написал: «Валерий. Побойся Бога!»
Боже мой! Какая безгрешность! Он думает, раз поселился в Иерусалиме, значит, с Богом по корешам. Ни тени сожаления, ни намека на раскаяние или чувство вины... Опять кругом прав, остальные все дерьмо. Откуда-то выдумал чудовищную историю, как выкидывали чиновники «Дубинушку». Кому он это говорит, кому лапшу вешает, мудрости в нем не прибавилось, хотя часто говорит о возрасте и библейские мотивы вплетает в речь.
Шеф вышибает, на мой взгляд, землю из-под ног у Николая, говоря: «Я вообще не представляю, как можно играть такую роль и одновременно режиссировать, — это невозможно». Понимаю — к тому, чтобы Николай сделал все возможное для его 10-дневного приезда в мае на выпуск «Бориса».
22 марта 1988 г. Вторник
Проект закона о кооперации. Галина в восторге. Отвалили нам помещение в 600 кв. метров. Нет там ничего, кроме метров, ни туалета, ни хрена... Все надо делать самим. Чертаново. Надо искать людей.
На партбюро сегодня обсуждалось наше с Ванькой поведение — пьянство в Толедо. Итоги гастролей подводились. Губенко предложил задержать нам звание: Ивану — «з.а.», мне — «н.а.». «Ничто другое на них не подействует». Было вновь заявлено, что Иван разлагает коллектив. Губенко готовит, по-моему, себе плацдарм для избавления от Ваньки и меня. Но в первую очередь — от Ивана.
О какой-то ненависти некоторых к нему и театру, к тому, что сделано за 24 года, он говорил вчера перед репетицией. «Лично для меня то, что произошло в Испании, — это счастье, встреча с Любимовым — это счастье, не знаю как для кого. Я получил полномочия быть автором восстанавливаемых спектаклей... И даже если случится, что Ю. П. приедет, главным режиссером будет Губенко... Эгоцентризм некоторых, противопоставление себя коллективу... это не созвездие талантов, а братство, на этом замешен театр».
Какая, в сущности, демагогия. Ну какое братство со Смеховым у меня может быть?
25 марта 1988 г. Пятница
Ну и жизнь у меня. С утра по кооперативным делам. Галя наивно полагала, что Федоров нам даст экономиста-бухгалтера, только зачем своими кадрами торговать! Так вот... сидели мы у Федорова на Кропоткинской, и разворачивал он перед нами картину удивительную, но мрачную в своей изворотливости и сложности экономических законов: деньги, деньги... желательно иностранные... Чертаново Северное... бесперспективное дело... кто пойдет к вам завтракать и обедать, они все разъезжаются по работам. Они же вас первые и обгадят. Срочно искать помещение — двухэтажный заколоченный особняк в центре, только в центре. 600 метров в Чертаново пустить под производственные мощности... цеха... пирожки, выпечки, полуфабрикаты у метро «Варшавская», «Каширская», «Чертаново» — лотки, тележки, обязательно торговля цветами, откуда надо брать начальную прибыль. В порядке демагогии, а мне кажется, это и была его главная цель, намекнул: а не открыться ли вам под эгидой Кропоткинской? Монополия к этому придет неизбежно, если не задавят саму кооперацию как идею.
«Человека можно найти, но платите с завтрашнего дня 700 р. наличными. Где их возьмете? А кто будет работать бесплатно, с нуля начиная дело» и т. д.
Золотухин — это серьезно, это пробивная сила. Райком, горком, Моссовет... Прочим вы не должны заниматься, и не ваше это дело. Выбивайте помещение в центре — мой совет.
