class="p1">
Леонтьевский переулок, дом 4
Основной интригой «Литературного особняка» была идея ослабить позиции Всероссийского Союза поэтов. Давно вышедшие из подчинения СОПО в 1919 году, они постоянно жаловались на него в Наркомпрос А.В. Луначарскому, писали письма. Называли кафе «Домино», находившееся в ведении Союза, «веселым кафе поэтов». На протяжении всех лет ставили вопрос о закрытии СОПО. Указывали на неправильное ведение протоколов заседаний, слабый контроль со стороны Валерия Брюсова и «спекуляцию». В 1921 году у членов «Особняка» появились более существенные причины для жалоб на ВСП: ученица Брюсова, его последняя привязанность поэтесса Аделина Адалис имела огромное влияние на мэтра, и якобы тратила деньги союза на свои нужды. В ответ на очередную докладную записку членов «Литературного особняка» А.В. Луначарский предложил жалобщикам возглавить ВСП и назначил перевыборы.
….. Из дневника Тараса Мачтета от 25 июня 1921 года: «Да, в прошлый раз Адалис растратила деньги, а теперь Рок подделал казенные печати и пробует видимо оправдаться.
По зале уже бродит список «Особняка», составленный им только в эту среду, и В.А. Монина, главная зачинщица и враг Рока и козней Адалис и Валерия Брюсова, уже сует мне свою записку.
– Помните, голосовать только за нее, а то иначе пройдут Брюсов, Адалис и Шершеневич, угрожающе шепчет она мне, пока на эстраде события с быстротой молнии гремят и развертываются.
– А чей другой список еще какой-нибудь есть? – спросил я.
– Ну да же, Брюсов и имажинисты!!
Мне стало ясно все. Последним стало тесно в своем «Стойле», и они хотят и наше кафе захватить в свои руки (по всей видимости Мачтет пишет о «Домино» – Н. Л.) Действительно, сам Шершеневич и Кусиков что-то очень разошлись в своем углу, громко ораторствуют, срывают председателя Аксенова и, видимо, хотят показать себя вовсю. <…> Я, однако, нерешительно что-то мямлю. С одной стороны мне победа Кусикова выгодна, а с другой – не хочется снова власти Брюсова и Адалис. Я занимаю сразу двойственную позицию.
– Ни за что не стану целый список голосовать, – сообщаю я Манухиной, – не люблю Боброва, которого они выставляют.
<…> Но я быстро решаю, что голосую и за своих и за чужих. Пусть проходит кое-кто из списка Мониной, но мне важно присутствие в Союзе Брюсова, Кусикова и Шершеневича. Решив так, я начинаю следить за действиями этих последних и порой голосую с ними.
– Смотрите, смотрите, что Мачтет делает! – в ужасе выкрикивает Минаев, увидев, что я поднимаю руку за какое-то предложение Шершеневича.<…>
Имажинисты, пользуясь нашей разрухой и спорами, пробуют сорвать собрание, видя, что партия «Особняка» все же верх одерживает. Но когда приступают к выборам и они видят, что их дело плохо, все силы мобилизуют вовсю.
– За Есениным и Мариенгофом послали, – сообщает кто-то тихо».
Тверской бульвар, дом 25
«Литературный особняк» побеждает. Имажинисты демонстративно отказываются от звания членов ВСП. К ним присоединяется Сусанна Мар, тогда еще жена Рюрика Рокка. Вскоре Рюрик Рок уезжает в Берлин, далее его следы теряются. За Сусанной и Надя Вольпин покидает ВСП. Мачтет подходит к Кусикову и просится в ряды имажинистов. Члены «Литературного особняка» не готовы полностью взять на себя управление Всероссийским Союзом поэтов. Им это не по плечу!
Тарасу Григорьевичу Мачтету удается выпустить только один свой поэтический сборничек – «Коркин луг», в 1926 году. В «Стойле Пегаса» он так ни разу не выступит.
Ю.И. Айхенвальд, П.С. Коган и выходка В.В. Маяковского
Новинский бульвар, дом 18А Арбат, дом 51
В 1912–1917 годах профессор Юлий Исаевич Айхенвальд (1872–1928) читал лекции по «Русской литературе второй половины XIX века» в Народном университете им. А.Л. Шанявского. Его лекции обожали студенты, о нем писали газеты и журналы, его книги «Силуэты русских писателей» и «Этюды о западных писателях» высоко оценивали рецензенты. Восторженно слушал лекции профессора и студент Сережа Есенин. Однажды он уговорил сокурсников по Народному университету пойти в гости к Юлию Исаевичу на Новинский бульвар в Дом адвоката Ф.Н. Плевако, поговорить о А.С. Пушкине. О том, как прошла встреча с профессором, можно лишь предполагать: Есенин, к сожалению, не вел дневник. Возможно, профессор в тот день завораживал слушателей утверждениями: «Нет направлений – есть писатели. Нет общества – есть личности». Кто знает?! Профессор Айхенвальд был выслан из страны в 1922 году, уплыл на «философском пароходе» с такими же, как он, неугодными новой власти мыслителями, чтобы в 1928 году погибнуть трагически и нелепо, возвращаясь поздно вечером из гостей, задумался и попал под трамвай. Похоронен в Берлине. Ненадолго он пережил своего восторженного студента. А дом, где жил профессор, много лет считавшийся снесенным, сохранился, и является «вновь обретенным объектом культурного наследия» – Новинский бульвар, дом 18А, собственный дом адвоката Ф.Н. Плевако. С бульвара он не виден: расположен во дворе большого дома. В хорошем состоянии, в наличии мозаичные вставки на фасаде.
Профессор Петр Семенович Коган (1872–1932), жил на Арбате, в доме 51. В последний свой приезд в Москву у П.С. Когана останавливался Александр Блок. Поскольку в этом доме проживал и поэт Шершеневич, повод и возможности встречаться с Коганом имелись и у Есенина. В августе 1919 года профессор Коган был избран в состав Президиума Всероссийского Союза поэтов. Коган критиковал творчество имажинистов, но всегда отделял от них поэзию Сергея Есенина, подчеркивая, что «в поэзии Есенина много глубокого смысла». Интересовали труды профессора Когана и самого Есенина. Известно, что он просил Валентина Ивановича Вольпина отпустить ему со склада 1 января 1924 года книгу П.С. Когана «Пролетарские поэты», Москва, 1923. В письме Сергею Есенину его знакомый А. Ветлугин пошутил как-то: «Мою смерть отметят в приходно-расходной книге крематория, а твоя воспламенит Когана, если он тебя переживет (а «он» переживет)». Черный юмор Ветлугина оказался пророчеством: узнав о гибели Есенина, Петр Семенович Коган назвал покойного «жертвой эпохи» и «продолжателем традиций Тютчева и Блока» в статье, написанной для «Вечерней Москвы», а на одном из многочисленных вечеров памяти Сергея Есенина произнес: «Со дня смерти началось его бессмертие!»
Новинский бульвар, дом 18А
А вот как «пошутил» на одном из поэтических диспутов Владимир Владимирович Маяковский (в пересказе шутника Мариенгофа)… После выступления профессора Ю.И. Айхенвальда слово взял Маяковский:
«– Товарищи, – начал Маяковский, – этот Коган сказал…
И не оборачиваясь, поэт ткнул внушительным пальцем в сторону профессора Ю. Айхенвальда.
Хорошо воспитанный, интеллигентный человек еще больше сощурился и поправил галстук.
Минуты через три Маяковский, вторично ткнув пальцем в сторону Ю. Айхенвальда, повторил:
– Так вот…
