сложить пазл. «Кусочки» не сходятся.
— Тут было три ступеньки: раз, два, три.
Мы смотрим под ноги, притворяясь, будто видим ступеньки.
— О’кей, тут можно сфотографироваться. — Один или два человека снимают призрачные три ступеньки.
Петер идет дальше, а мы за ним по пятам. На ходу он быстренько рассказывает еще один личный анекдот:
— Я встретил Джона в шестьдесят шестом, в кожгалантерее на Рипербане. Они там покупали ковбойские сапоги, кожаные куртки, а я был в магазине, когда он снимался в фильме «Как я выиграл войну» [82], и я говорил с ним десять минут.
Кто-то спросил, о чем они болтали.
— Это было так давно, что уже не помню.
И он спешит рассказать дальше обо всех группах, которые выступали тогда в Гамбурге:
— О’кей, шестидесятые были просто удивительным временем. Тут были Jaybirds, потом Ten Years After всем составом. Выступали Small Faces, а потом, спустя десять недель, Eric Clapton und dur Cream. Выступала тут группа под названием Mandrake Root с Риччи Блэкмором, потом они стали Deep Purple. Тут выступала очень классная группа The Earth. На обратном пути они сменили название на Black Sabbath. Через полгода у нас тут выступал Джими Хендрикс. С шестого марта шестьдесят седьмого Хендрикс отыграл у нас три дня: пятница, суббота, воскресенье. Утром в понедельник Джими покупает «Фендер стратокастер», где-то за одиннадцать сотен. В среду он выступал на фестивале в Монтерее и сжег новый «Стратокастер», купленный в Гамбурге. Сжигать гитару он не хотел, но тогда The Who ломали барабаны, да? И вот он подумал: «Как бы мне их уделать?» А теперь мы отправляемся в район Рипербан.
Мы идем до конца улицы, а на ходу Петер рассказывает, какие люди приезжают на его экскурсии, посвященные «Битлз»:
— Часто одни англичане. Немцам почти неинтересно, если только людям постарше, с востока страны. А так еще испанцы, японцы, из Южной Америки.
Жителям Гамбурга «Пидлс» не так интересны. У нас был Музей пидломании, но он через три года закрылся. Теперь всем только секс-туры подавай или про преступность.
О Музее битломании Петер хранит теплые воспоминания. Говорит, он занимал пять этажей, но экспонировались в основном репродукции, а не оригиналы.
— Подлинный был только контракт с Бертом Кемпфертом, все остальное — нет. Не подлинные гитары, не подлинные барабаны. Зато на пятом этаже подлинные знаки из клуба «Стар», из «Индры», все уличные знаки. Музей был очень хороший, но не популярный. Я много жителей Гамбурга спрашивал, они туда не ходили.
Останавливаемся на мощеном пятачке, где улица соединяется с Рипербаном. Это место называется Битлз-Платц. На краю круга стоят четыре алюминиевых силуэта с гитарами и еще один за барабанами. Они больше похожи на гигантские фигурные ножи для теста.
— Это их состав в шестидесятом. Тут у нас Джон, Джордж, Пол, Пит и вон там справа Стюарт. На барабанах Пит Бест, не Ринго.
Петер смотрит на пятачок безутешным взглядом. Здесь очень ветрено и уныло.
— Мне это место не нравится, но это лучше, чем ничего. Ему лет десять. А вон там лейбл. — Мы снова присматриваемся к пятачку, и я едва различаю то, о чем он говорит: в центре пятачка — кружок диаметром поменьше, из камня более светлого оттенка, похожий на этикетку гигантской пластинки, а по периметру того, что, наверное, представляет собой сам диск, бегут две-три [83] металлические дорожки с нанесенными на них названиями песен «Битлз». Какое-то все кустарное.
Кто-то спрашивает, возвращается ли сюда Пит Бест. Из сотен имен, что ассоциируются с «Битлз», Пит Бест — то, которое по-прежнему может омрачить атмосферу.
— Пит Бест бывал в Гамбурге четыре-пять раз, я часто видел его; говорят, будто он ничего не получил, но с ним же есть видео, дивиди, ему дали много денег, он очень счастлив.
Мы смотрим на названия песен, нанесенные на металлические дорожки, среди них: «She Loves You» и «I Want to Hold Your Hand» [84].
— В шестьдесят четвертом группа на неделю отправилась в Париж, там записала две песни из тех, которые они исполняли на немецком: «Sie Liebt Dich» и «Komm Gib Mir Deine Hand», можно на «Ютьюбе» послушать.
Пересекаем Рипербан. В витрине магазина под названием «Туристический центр» висит большой британский флаг, на его фоне выставлены сувенирные крýжки и котики, собачки и пингвины с подвижными головами. Впрочем, ничего связанного с битлами не видать. Видимо, тут и располагалась та самая кожгалантерея, где Петер повстречал Джона больше полувека назад.
— Я был в магазине, когда туда в шестьдесят шестом заглянул Джон. С ним был актер Майкл Кроуфорд и Нил Эспинолл [85]. — Он осекается, вспомнив, что уже говорил об этом. — Джими Хендрикс пробыл в Гамбурге три дня, остановился в небольшом отеле, в марте шестьдесят седьмого. Хотите взглянуть?
Он достает фотографии и начинает их перебирать. Одна из них — черно-белый снимок Джими Хендрикса и Чеса Чедлера на германской улице.
— Этих зданий уже нет. Джими спрашивает меня: «Где мне тогда найти места, связанные с «Пидлс»?» И я вожу его по городу. В марте шестьдесят седьмого я видел шесть концертов Джими. Я забираю его у выхода из отеля. В конце Джими дает мне автограф. Он пишет: «Петеру оставайся таким же клевым Джими Хендрикс». Джими угостил меня сигаретой. Это были сигареты «Кул», через К, вот и мне он пишет «kool» [86] через К.
Петер показывает нам здание, в котором располагался клуб «Топ Тен», и снова гонит урок истории, за которым очень тяжело поспеть:
— В том здании был клуб «Топ Тен», сегодня это дансинг. До «Топ Тен» в нем был ипподром, как цирк, там ослики или пони ходили по кругу… Такой вот был шоу-бизнес в пятидесятые! «Пидлс» отыграли тут три месяца, с первого апреля шестьдесят первого по конец июня, по шесть-восемь часов ежедневно, тридцать пять марок деньги не сильно большие. — Он указывает на крышу, где однажды Джон, Джордж и Пол позировали для фотографии. — В шестьдесят первом группа жила под крышей, занимали комнаты, одну-две. В шестьдесят первом Стюарт покинул группу, Пол сменил гитару на бас. Тут и другие группы играли — Алекс Харви, Рори Галлахер [87], но в восемьдесят восьмом клуб «Топ Тен» закрылся.
Нет ничего — ни знака, ни таблички, — что указало бы на то, что некогда тут было. Петер злится:
— Гамбургу плевать на клуб «Топ Тен»! Плевать на «Пидлс»!
А еще на Рипербане стоит полицейский участок, в котором Пола и Пита продержали ночь по обвинению в
