штат Иллинойс, округ Лейк, запись клерка № 1023.
«…проведя шесть дней в коме…»: Waukegan News-Sun, 5 июня 1926 года.
«…когда фейерверки закончились…»: интервью Рэя Брэдбери Дону Конгдону, 1971 год.
«…и оконные стекла потряс последний выстрел из самодельной пушки дяди Биона…»: первая жена Биона, тетя Рэя Эдна Хатчинсон рассказывала о происхождении латунной пушки: «Бион был слесарем-инструментальщиком. Он сделал пушку, и четвертого июля ее каждый раз доставали, чтобы дать несколько залпов. Я боялась ее до смерти – была уверена, что кто-нибудь покалечится». Судьба латунной пушки в точности неизвестна. Эдна Хатчинсон развелась с Бионом, но слышала, что много лет спустя дети четвертого июля захоронили пушку на берегу озера Мичиган. Коллекционерам сувениров на заметку: знаменитая латунная пушка, по некоторым сведениям, до сих пор покоится в песках на берегу озера Мичиган в Уокигане, штат Иллинойс.
«Эти окна появляются в его рассказах…»: сегодня посетители старого дома по адресу: Вашингтон, 619, найдут только один витраж – другой был демонтирован. Тем не менее легко вообразить за единственным оставшимся окном маленького мальчика, который глядит на разноцветный мир.
«А осенью 1926 года Рэй и Розуэлл ненадолго сошлись…»: хотя Рэя Брэдбери называли величайшим из живущих на свете писателей-фантастов, сам он сомневался, что Землю посещали инопланетяне: «Я верю, что жизнь в других мирах существует, однако мы об этом никогда не узнаем – они слишком далеко. Втайне мы хотим, чтобы все это оказалось правдой, потому что мечтаем о таком посещении».
«27 марта 1927 года…»: дата рождения Бетти Джейн Брэдбери известна, увы, из свидетельства о ее смерти, выданного штатом Иллинойс менее года спустя.
«У этой концепции образа души…»: Хиллман, «Код души».
«За время жизни меня незаметно поглотила странная, невероятная муза…»: эссе Брэдбери «Мой демон, не боящийся счастья», 2002 год.
Когда я только училась писать фантастику, мне редко встречались современные авторы, которым хотелось бы подражать. Среди немногих – Теодор Старджон, почти всегда – Пол Смит и, несомненно, Рэй Брэдбери с его «Марсианскими хрониками» и «451° по Фаренгейту». Я видела, как человечность его тем, точность слога, сдержанная безудержность воображения вместе рисуют прекрасные живые сцены, которые вспоминаются и десятки лет спустя, словно прожитые лично. Когда моя мать спросила, почему я пишу о космических кораблях, я протянула ей «Марсианские хроники» и ответила: «Потому что в фантастике возможно вот такое». Она прочла книгу, и мне больше не пришлось ничего объяснять.
Урсула К. Ле Гуин
Поздней весной 1927 года семейство Брэдбери вернулось в Иллинойс – так же, как уезжало, на пассажирском поезде до станции «Юнион» в Чикаго. Они поселились в своем прежнем доме на Сент-Джеймс-стрит, который сдавала внаем бабушка Рэя. Лео Брэдбери вновь устроился на работу линейным монтером в бюро энергоснабжения и освещения – тяга к путешествиям на время была утолена.
Сам Рэй испытывал по возвращении смешанные чувства: с одной стороны, он тосковал по космическим пейзажам Аризоны, а с другой – был счастлив вернуться к Неве. Он хвостиком ходил за тетей и под ее наставничеством одну за другой читал книги о стране Оз. В тот год Нева окончила Центральную школу Уокигана и поступила в школу Чикагского института искусств по классам рисования, дизайна, истории искусств и композиции. Каждую неделю она проводила несколько дней с друзьями в Чикаго, а потом поездом возвращалась на долгие выходные в Уокигане. Чердак в доме по улице Сент-Джеймс-стрит Нева превратила в художественную студию, устроив на сводчатом потолке фальш-окна с нарисованными городскими пейзажами, деревьями и зелеными пастбищами. Эти ненастоящие окна очаровывали Рэя.
В студии Нева держала разноцветные ткани для шитья, мольберт, глину для лепки и все необходимое для живописи. Когда она писала, до членов семьи Брэдбери часто доносились запахи масла и скипидара. «Пока мать, отец и я занимались своими делами (шили, курили и бездельничали соответственно), из студии у нас над головами доносились шаги замечательных тетиных гостей, – вспоминал Рэй. – Приходили и уходили таинственные посетители, завывал патефон, звенели бокалы, лилось вино. То была эпоха «Великого Гэтсби», однако мир Невы был в духе Гэтсби лишь наполовину, а второй половиной – в духе Дракулы. К ней приходили писатели, художники и любители абсента – или, по крайней мере, так я воображал».
К 1927 году эра джаза с модой на беззаботность и утонченную чувствительность была в самом разгаре, и Невада Брэдбери сделалась ее активной участницей – как внешне, так и на деле. Она коротко стриглась, укладывала волосы волнами и носила платья длиной до колена, увлеченно занималась искусством и допоздна болтала со своими блестящими друзьями. В почтенном семействе Брэдбери, где мужчина считался главой дома, а женщины во всем проявляли сдержанность, Нева, как и Рэй, была отщепенцем.
Подходил к концу срок полномочий Калвина Кулиджа – первого президента США, чью инаугурацию транслировали по радио; Чарльз Линдберг в одиночку перелетел через Атлантику; была основана Академия кинематографических искусств и наук, которая много лет спустя с радостью примет Рэя Брэдбери в свои ряды. А в Уокигане на Рождество 1927 года в час дня открылись двери нового театра Genesee. В нем имелся «целый акр сидячих мест», а билеты стоили шестьдесят центов за штуку. В день торжественного открытия в программе присутствовали новостные ленты, короткометражки, музыкальные номера и фильм «Долина гигантов». Линии, которые чертили тем вечером прожекторы театра, были видны в холодном небе Иллинойса за шесть километров.
В новом году младшая сестра Рэя, которую любовно прозвали Бетти Джейн, подросла и сделалась, по его воспоминаниям, «прелестным ребенком». Эстер Брэдбери обожала дочь, и Рэй все больше ревновал: внимание, которое раньше доставалось ему, теперь перешло к малышке. Рэя одолевали мрачные мысли: ему хотелось, чтобы сестра умерла.
Утром 8 февраля 1928 года, еще затемно, Рэй и Скип проснулись от рыданий, доносившихся из спальни матери. Бетти Джейн, тяжело заболевшая гриппом, лежала в своей колыбельке без движения, не подавая признаков жизни. На рассвете пришли чужие люди, уложили бездыханное тельце в корзину из лозы и унесли навстречу солнцу. Два дня спустя Элизабет «Бетти Джейн» Брэдбери похоронили на кладбище Union Cemetery, где покоился и ее дед Сэмюэл Хинкстон Брэдбери.
Смерть второго ребенка стала для Эстер сокрушительным ударом. Плакал даже Лео, обычно столь спокойный и мужественный; Рэй впервые увидел слезы отца. Сам же Рэй винил во всем себя: он желал недоброго, и оно случилось. В произведениях Брэдбери преобладают темы цензуры, одиночества, технического прогресса, религии, расизма, волшебства и ностальгии, но красной лентой через все
