Ознакомительная версия.
Продолжением вечера стал коктейль. Еды на нем было сравнительно мало, но ее запивали большим количеством шампанского. Затем было устроено дефиле русских кукол в платьях с цветочным рисунком. Оно было устроено в павильоне «Храм Любви», над каскадами. Вода этих каскадов питает большие бассейны французского сада, а в прудах оборудованы музыкальные фонтаны, струи которых танцуют под мелодию лета из «Времен года» Вивальди. Главный сад, в котором растут саговники, голубые пальмы, авокадо, фикусы и альбиции, по форме напоминает мостик корабля. Кажется, что он подвешен над морем – с одной стороны рейд Вильфранша, с другой залив Болье. Гости с бокалами в руках гуляют по садам (испанскому, флорентийскому, саду камней, японскому, экзотическому…), которые разместились на семи гектарах площади имения, а также заходят на первый этаж – в гостиные, где баронесса устраивала приемы, и в ее личные комнаты. Однако они не имеют доступа на второй этаж, а значит, не могут отдохнуть в игорной комнате, будуаре, маленькой гостиной с изображениями обезьян в роли людей, на террасе, нависающей над морем и садами, или в покоях для гостей, где прихожая и гостиная оформлены в стиле Фрагонара. Комнаты эти покоев расположены вдоль галереи, которая окружает большой центральный внутренний двор с колоннами из розового мрамора. Именно здесь баронесса устраивала свои «вечера под вечно звездным небом». Оркестр размещался на террасе второго этажа и не был виден на первом этаже, поэтому казалось, что музыка льется с неба. Это было что-то вроде бала звезд перед балом цветов.
Цена, за которую вилла Эфрусси-де-Ротшильд была сдана для Бала Цветов, считается секретом, но известно, что во время переговоров называли сумму 57 000 евро. В цену входит плата за предоставление виллы в пользование, а также ее охрана и наблюдение за порядком на празднике. На вилле хранится коллекция из пяти тысяч трехсот произведений искусства всех видов – скульптуры, саксонский фарфор, картины, ковры, мебель. Общая стоимость вечера была в шесть раз больше: нужно учесть расходы щедрых меценатов, ювелиров и торговцев ювелирными изделиями, специалистов, украшавших яхты, поставщиков шампанского и т. д. Поскольку бал кончается не очень поздно, гости после него собираются на закрытых вечерах, например, в Монако, в ресторане Jimmy's, который заказывают на ночь за 200 000 евро. «Бал Цветов бесценен. Невозможно подсчитать ценность всех знакомств, которые завязываются во время бала, всех контрактов, которые заключаются за его кулисами, и любви всех пар, которые, несомненно, образуются во время его», – восторгается создатель концепции праздника.
Летняя встреча состоятельных людей России и Лазурного Берега – не единственный закрытый вечер, который устраивают на вилле Эфрусси-де-Ротшильд. Ее сдают для торжественных обедов, которые устраивают международные компании, и для свадеб. Паком де Галифе с волнением вспоминает о состоятельной французской паре, которая в 2003 году хотела пожениться на «Эфрусси-де-Ротшильд». Поскольку тогда вилла была занята, им пришлось перенести свадьбу на виллу Керилос в Болье. «Через сто лет муж позвонил мне и заказал на ближайший вторник обед на вилле для двоих. В первый раз кто-то снимал у меня всю виллу всего для двух человек. Он пришел со своей женой, им подали обед на мраморной террасе, лицом к саду. Они были одни, не считая музыкантов и официантов. Это было великолепно; весь мой персонал был очень тронут тем, что женщине оказан такой почет», – рассказывает Паком де Галифе. Он не называет сумму счета, а стоимость вечера могла достичь 200 000 евро. Директор виллы рассказал также, что однажды португалец и итальянка по случаю своей свадьбы обратились к тому же организатору, что и Абрамович. Они велели облицевать плитками стены внутреннего двора и привезли бугенвиллеи для украшения парадного двора на трех грузовиках с объемом кузова 30 кубометров.
«Богачи развлекаются, чтобы забыть о кризисе», – утверждает Le Figaro в заголовке своего интернет-номера от 10 июня 2009 года. Отвечая на требования момента, Канны через девять дней после этого открыли на косе Круазетт свой пляж Палм-Бич, немного сумасшедшее место для золотой молодежи, которой хочется «зажигать». Легендарный Палм-Бич на время убрал прочь шезлонги. С 15.30 – времени, когда на пляж пришли диджеи Джон Си и Нико де Андреа, – он превратился в танцевальную площадку. Кружатся диски, гудят басы, льется вино из бутылок. Покачивают бедрами наяды в бикини, стиль которых можно описать словами flashy (кричащие цвета. – Пер.) и fashion (последняя мода. – Пер.). «Нас вдохновило все лучшее, что есть в Майами и Лос-Анджелесе. Идея была идти в ногу со временем и создать полный жизни пляж. Его очень не хватало в Каннах»[34], – объясняет директор. Элитная молодежь быстро оценила эту мысль и стала начинать вечернее веселье под давящими лучами дневного солнца. Бассейн на краю пляжа, пальмы, сосны и обстановка в стиле «закат». Евро кружатся возле стойки бара и террасы из тикового дерева. Бутыль-матузалем (6 литров. – Пер.) шампанского «Кристал» продается за 25 000 евро. Клиенты – шведы, американцы, русские… и, по словам директора, «много клиентов из Саудовской Аравии». Есть и иранцы; один из них заказал семьдесят бутылок шампанского за 140 евро бутылка на общую сумму 9800 евро – притом что за его столиком сидели всего четыре человека… Шампанское было заказано просто для игры! Они хотели сыграть в «бой бутылок» и облиться шампанским. Веселье без границ в стиле Западного побережья и Никки-Бич – самого американского пляжа для гольфа от Сен-Тропе до Раматюэля.
Мишурный блеск, наглость и хвастовство, которые не всегда и не всем нравятся. Рыбацкие поселки Синьяк и Колетт, «Сен-Тропе, дочь моря», как назвал его Ги де Мопассан, грустят о прошлом. Прошли те времена, когда Жерар Филип ездил на «Рено-4 CV» или Гэри Купер, как обычные смертные, гулял по порту. Лоана и падающие звезды ее реалити-шоу отняли внимание публики у прежних звезд экрана.
Меланхолики горюют об эпохе «Б. Б.» (то есть Брижит Бардо) и с сожалением говорят о поколении «б. б.» («bling-bling», как по-французски называется гламур. – Пер.). Теперь здесь есть те, кто приходит посмотреть других, и те, кто приходит показать себя. В остальном ритуал не изменился. Яхты стоят на причале вдоль набережной и нагружены таким количеством свежих гладиолусов, что кажется, будто эти цветы – топливо для их двигателей. Тот, кто отдыхает на яхте, смотрит из задней каюты на зеваку с набережной, а зевака со своего места на берегу любуется мостиками из тикового дерева и белыми кожаными креслами на них, охапками цветов, прелестными дамами и красивыми мужчинами. Мишель Жоназ может продолжать петь песню, которая словно срослась с ним: «Я ходил на берег моря с отцом, сестрой и матерью. Мы смотрели на других людей, как они тратят деньги. Нам самим приходилось быть экономными: после того, как мы оплатили квартиру, денег у нас оставалось мало. Так что мы смотрели на корабли и лизали фруктовое мороженое. Мимо дворцов и ресторанов мы только проходили. И мы смотрели на корабли…»
Ознакомительная версия.
