Именно там «Битлз» проверили свои способности. Пол Маккартни говорит: «Я считаю, что если ансамбль может играть в пивной, то это хороший ансамбль». Гамбургские пивные погребки как раз и были таким местом. Ив течение последующих двух лет во время нескольких визитов в Гамбург «Битлз» действительно встречали как хороший ансамбль.
Леннон говорил: «Чтобы заставить немцев приходить к нам и развлекать их иногда по двенадцать часов, надо было действительно много трудиться. Мы никогда бы не добились такого прогресса, оставаясь дома». Пит Бест вспоминает: «В конце концов, мы играли без всяких ограничений. Это была свобода музыки, и мы играли так, как хотели, как, нам казалось, должны играть».
Сначала у ансамбля было очень мало контактов с публикой вне сцены. По-немецки они знали всего несколько слов и совсем не стремились изучать язык или заводить друзей среди немцев. «Они все были придурковатыми», - отмечал Леннон, поэтому участники ансамбля общались только друг с другом. Позднее их навестили Синтия и Дороти Роне - белокурая студентка художественного колледжа, которая встречалась с Полом и на которой он одно время собирался жениться. Группа «Derry and the Seniors» уехала домой, и на ее место приехала «Rory Storm and the Hurricanes», ударником в которой был Ричард Старки, называвший себя Ринго Старром. Участники ансамблей подружились и составили «семью» ливерпульцев в эмиграции, и, как во всех семьях, у них случались споры и скандалы.
Особенно склонен к этому был Маккартни. Он часто ругался с Харрисоном, спорил с Ленноном по поводу лидерства в группе, что в конечном итоге стало предвестником более серьезных грядущих конфликтов. Однако больше всего от приступов его дурного настроения страдал Сатклифф. Поездка в Гамбург не улучшила их отношений. Леннон вспоминал: «Пол всегда придирался к нему».
Однажды их антипатия друг к другу вылилась в драку на сцене. Художник Сатклифф, никогда не страдавший такой ксенофобией, как другие, вскоре завел себе подругу - загадочную и очаровательную помощницу фотографа Астрид Кирхгер, у которой была спальня в черных тонах. («У меня сейчас период увлечения Жаном Кокто», - объяснила она ошеломленным участникам ансамбля. Имя Кокто не упоминалось в доме на Фортлин-Роуд.) Астрид не очень интересовалась Маккартни. Однажды она сказала с хорошо продуманной сдержанностью: «Я поняла, что Пол трудно сходится с людьми». Она говорила, что с подозрением относилась к его обаянию: «Меня настораживало, что кто-то все время может быть таким привлекательным». Сейчас Астрид вообще не желает говорить о нем.
Привлекательность Маккартни не всегда была ярко выраженной. Когда Астрид приходила в клуб, Сатклифф подходил к микрофону и нежным голосом исполнял для нее хит Пресли «Love Me Tender», что вызывало доброжелательные насмешки со стороны других участников ансамбля. Однажды Пол высказал что-то, не слишком приятное. Пит Бест вспоминал: «Пол сказал что-то, что рассердило Стюарта, который повернулся и ударил Пола, а потом повалил его на сцену. Мы разняли их, Стюарт был в бешенстве». Со временем мир восстановили и противники успокоились, единство ансамбля скрыло остатки антагонизма. И несмотря на длительную неприязнь между Маккартни и Астрид, она осталась в «семье» и стала одной из тех, кто повлиял на развитие «Битлз».
Сатклифф познакомился с Астрид через ее приятеля, молодого художника-дизайнера Клауса Формана, который как-то забрел в «Кайзеркеллер» после ссоры с Астрид. Его покорила грохочущая музыка «Битлз» и их необычный пижонский вид. «Я не мог оторвать от них глаз», - вспоминал он. Клаус снова и снова заходил в клуб и однажды пришел с Астрид. Несмотря на черную спальню, Астрид была типичной представительницей благополучного среднего класса, но ей понравилась вульгарная атмосфера «Кайзеркеллера». Как и Формана, ее покорили «Битлз». «Меня всегда приводили в восхищение пижоны, а тут передо мной их было сразу пять. Я просто сидела с открытым ртом». Астрид с первого взгляда влюбилась в Сатклиффа.
«Битлз», преодолевая свои антигерманские предубеждения, тоже заинтересовались спокойным, непринужденным артистическим стилем Формана, Астрид и их друзей, которых они стали приводить с собой в клуб. В Германии в это время был очень распространен экзистенциализм, и эта компания была лидером этого движения в Гамбурге. Они со смыслом рассуждали о жизни, зачесывали волосы вперед, одевались в черное и были не похожи ни на кого из тех, кто окружал «Битлз». Леннон называл их «экзи» - от экзистенциализма. Любознательный Маккартни, вдохновленный их примером, прочитал основополагающий роман битников «На дороге» Джека Керуака. В перерывах выступлений все вместе выпивали, объясняясь на общечеловеческом языке знаков и жестов. Сатклифф и Астрид, используя дополнительно для общения немецко-английский словарь, вскоре стали любовниками.
Влияние, которое Астрид и «экзи» оказали на «Битлз», имело впоследствии поистине мировое значение. По правде говоря, у «Битлз» было мало чего совсем оригинального - философия их представляла собой немецкое понимание американского движения битников, прическа с зачесанными вперед волосами пришла из Парижа, пиджаки без воротников - от Пьера Кардена. Но когда все это было приложено к группе молодых ребят, говоривших с акцентом, которых никто не слышал за пределами Ливерпуля, когда все это было подано на музыкальный рынок вкупе с гениальным песенным творчеством Леннона и Маккартни, то результат оказался феноменальным.
По словам Артура Кестлера, «различные элементы, будучи собранными вместе, осуществляют процесс создания». В случае с «Битлз» это было истинной правдой. Маккартни, который всегда делал быстрые социальные, обобщения, замечал: «Эпоха королевы Елизаветы I ассоциируется с Ролли, а эпоха Елизаветы II - с «Битлз». И в этом заслуга музыки».
Экзистенциализм как популярное движение, противоположное философии избранных Сартра, в те времена находил свое музыкальное выражение в современном джазе. «Битлз» не любили джаз. «Мы были против джаза, джаз никому ничего не давал», - говорил Леннон. Однако им нравился стиль «экзи», и они стали считать его своим. Привнося этот стиль в грохочущий рок-н-ролл, смешивая Керуака с Литтл Ричардом, «Битлз» вытащили экзистенциализм из стен университетов и колледжей и превратили его в массовое движение, достигшее своего апогея в конце 60-х годов, в период движения хиппи «Власть цветам». Но в те бурные гамбургские дни, конечно, ни Леннон, ни Маккартни даже не представляли себе грядущих последствий, они просто каждый вечер по двенадцать часов выступали перед шумной публикой.
Маккартни всегда был честолюбив и считал, что ансамблю нужно уехать в другое место, желательно подальше от скандальной гамбургской публики. Насколько он иногда мог быть замкнутым в личной жизни, настолько обаятельным, улыбающимся и доступным - на сцене, поэтому среди поклонников ансамбля Пол считался наиболее популярным его участником. Астрид говорила: «Он всегда что-то говорил на сцене, объявлял песни и раздавал автографы. Уже тогда у него проявлялись задатки импресарио». «Пол - единственный из них, кто всегда волновался о будущем и спрашивал: «Что мы будем делать?» - вспоминал Бест.
