— Не перегружайте молодых поцелуями, — бросил реплику дед под одобрительные возгласы и всеобщий смех. — Если хочешь получить больше наслаждения, продлить удовольствие, то желаемое делай реже, держи себя впроголодь, — с лукавинкой заметил он.
И пошло представление дарения «на блины»: младшие ребятишки выбежали с плакатом «Молодой семье Маркиных наши поздравления», прочитали стишки, спели песенки, закрепили плакат на ограду и разбежались под аплодисменты, как в клубе местным знаменитостям.
Раскрываются ворота, и Егор со сродным братом Виктором выводят быка, украшенного лентами, надутыми шарами, на рогах детские ботиночки и красивая сумка на шее.
Егор Никитович вполне серьезно говорит ошарашенному Виталию: «Грузи в машину и вези в Бийск или гони на Алтай». Все разыгрывают серьезность предложения, пошли советы по какому маршруту гнать и как доставить эту спокойно стоящую глыбу.
— Если все варианты не подходят, то я поручаю твоему тестю осенью сделать все необходимое с ним, а деньги передать новой семье.
Благодарность Виталия была заглушена хлопаньем в ладоши, шумом и одобряющими возгласами.
Сумка передана в блинную комиссию Ольге Егоровне, младшей сестре тестя, которая с двумя помощниками, рюмками и блинами на разносе с прибаутками пошла по столам, а бык принялся щипать травку, никому не мешая.
Пока подсчитывали навар на блины, ребятишки с выражением и детской чувственностью зачитывали выдержки из писем, телеграммы, поздравительные открытки, а направлял все это Никитка младший.
Гулянка перешла в свободное течение с бурными всплесками. Но за всем зорко наблюдали и направляли в правильное русло дед и отец.
Совместному описанию дальнейшее не поддается: в одном месте хохот от анекдотов — животы поддерживай, в другом — разнокалиберные частушки — уши вянут.
У моего дорогого
Совесть голубиная.
За глаза меня ругает,
В глаза — моя милая.
Моя милка заболела,
Захотела молока.
Ее послали под корову,
А попала под быка.
Милую, хорошую
Никогда не брошу я,
Не сменяю, ни продам
И товарищу не дам.
В третьем — мелодичные песни душу греют, в четвертом — Гришка заставляет извиваться с палкой. Одна затея сменяется другой, ревниво соревнуются гармонисты.
У кого недостаточно шумит в голове — набулькал в стакан и сколько надо добавил.
А ребятишки на поляне растрясают игрой в футбол до отказа набитые желудки.
О чем я говорю — почти вся правда, потому что частью этой правды были мы сами. Отрицательных героев пока в моем повествовании нет, потому что духовные ценности и человеческая интимность были хорошо понятны, доступны всем и незыблемы. Сколько бы я ни сказал хорошего будет казаться, что сказал очень мало.
А имеющиеся в обществе подонки находились там, где им положено быть.
* * *
Последующие вечера проходили по известному сценарию. Уставшего от гостеприимства и безделья Виталия дед с ребятишками вывез на рыбалку на острова. Вот где он действительно отдохнул: рыбалка на озере Уткуль и на Енисее совершенно не похожи. Такой азарт рыбака в нем проснулся, что сам себя не узнавал. Много раз с Геной Хижняковым в компании плавали на Катунь или на острова Бии. Он не испытывал такого азарта, а больше любовался речной природой, восходом, или варил уху. Как там Генаха строит свою лодочную? Удивительный размах: в совершенно неприспособленном для строительства крутом яру делает ангар с лебедкой и направляющими, безопасное хранилище горюче-смазочных материалов, а вторым ярусом двухэтажное помещение со спальней и кухней, оборудованной электроплитой.
Какое же надо иметь трудолюбие, изобретательность, чтобы в неимоверно трудных условиях сочетать взаимодействие человека с природой на пользу обоих, и быть не просто частью природы, а ее органическим элементом. Заставляет же что-то птиц из обжитых мест лететь за тысячи километров в места гнездовья на крутых, трудно доступных скалах и обратно. А сколько поджидает их опасных ситуаций.
И как птицы, сбившись в стаю, около трехсот энтузиастов объединились в кооператив, чтобы облагородить берег реки Бии в районе остановки трамвая «Горная».
Уважаем и почетен был труд на благо общества, за что медали и ордена, но ценился труд и во благо семьи, за что уважало общество.
«Что это я?», — поймал себя на мысли Виталий. И все оставшиеся перед отъездом дни сердце щемило, а в голове крутилось о доме, строительстве гаража, работе.
Напряженное время наступает для всего цеха, а особенно его участка нитрации. Западные страны усиливают информационную агрессию, борьба ведется за целенаправленное изменение общественного сознания. Кроме этого, американцы все больше и больше наглеют и нагнетают военный психоз, расширяя сферы влияния вокруг стран социалистического содружества. Напрягают обстановку и развязывают локальные войны в различных уголках земли. Страны, подвергающиеся их грубому вмешательству, давлению военной силы или непрерывным ударам по общественному сознанию обращаются к СССР за военной, материальной и иной помощью.
В руинах от американских бомб и напалма города и села Вьетнама, Кореи, Камбоджи, гибнут и искалечены миллионы невинных граждан, десятки миллионов беженцев.
Советское правительство вынуждено выделять деньги на увеличение выпуска оборонных средств защиты и нападения.
Эта третья бесконечная мировая война, еще называемая «холодной», сопровождалась невиданной гонкой вооружений и их накопления. Огненный конь войны продолжает свой страшный бег по земле. Но главная ее суть — новое оружие — воздействие на души людей и общественное сознание, о котором в СССР не было даже настоящего понимания сути происходящего, а граждане о нем не ведали вовсе.
Осенью запускается вторая очередь по производству коллоксилина и всей пороховой площадки. Виталий знал, что к этому времени закончится монтаж, отладка оборудования и начнется отработка технологии. Работы придется производить без дополнительного приема рабочих и мастеров, а план при этом не снимается, да еще помощь селу. Надо спланировать свою жизнь так: угнать от подъезда в новый гараж автомашину, Сережей займется Людмила, а он полностью предастся работе на два участка. Вот она, его среда обитания, которая является взаимодействующей с ним частью жизни.
В ночных разговорах с самородком глубинной России Егором Никитовичем он понял, что война против Советского Союза не закончилась 9 мая 1945 года и не прекратилась Нюрнбергским процессом над фашистскими главарями.
