Получил письмо от Веры. Если бы я мог описать, как стремлюсь я с ними увидеться и чего я ни готов сделать (и не делаю), чтобы хоть немного облегчить их жизнь!
30.12. Сегодня не намного лучше… опять невозможность лечь вовремя спать из-за того, что люди предпочитают по-дурацки проводить время (сегодня у нас вечер хороший в первой половине и глупый во второй). Сейчас уже около двух часов ночи, а за стеной слышится баян и говор, и повизгиванья целой компании молодых барышень, желающих танцевать и вообще веселиться. Мужчин у них по одному на 10 человек, и вся эта забава напоминает скорее бал овец на бойне, чем веселое времяпрепровождение. Всего несколько раз в жизни приходилось мне присутствовать на подобных вечерах, и, нужно сказать, это были самые скучные, безнадежно загубленные вечера. В общем, «лучше… подавать ананасную воду!» Неприятностей у меня никаких нет, но на душе туман залег и моросит мелкий осенний дождь. О, если бы можно было написать о деградации?.. обо всем плохом, что приходится видеть и переживать! <…>
31.12.42. Грустный Новый год, одинокий и пустой. Сижу один в лаборатории, только что буквально выставил за дверь сопливую (от слова «сопеть») барышню, услаждавшую меня своим присутствием последние дни, и вот остался наедине с моей тетрадкой, которая постепенно становится милой моему сердцу, как близкий и молчаливый друг. С 5 до 10 вечера обедал в столовой «для командировочных» и стоял в магазине за маслом. Тут же по дороге получил хлеб за 5 дней вперед (опять-таки по командировочному удостоверению) и литр красного вина. Последняя ситуация была весьма сложна: раздобыв тут же в магазине пол-литровую бутылку, я получил сначала по одному талону пол-литра, затем по второму талону «давать» вино прекратили и стали «давать» по 30-му. Срочно пришлось раздобыть еще банку (обменяв ее на кальку для завертывания масла) и «получить» вторые пол-литра. Имея на руках 3 буханки хлеба, я не рискнул тащиться «домой» с банкой, а потому часть вина вылил в бутылку, а другую часть выпил тут же с одной знакомой (которая пила не мое вино, а свое, полученное в случайно оказавшийся при ней ковшик). После этой «встречи Нового года» я стал терпеливо дожидаться своей очереди за маслом: сложил буханки на свободный прилавок и стал читать «учебник физики» Милликона и даже решать какие-то задачки. В это время представилась возможность подсунуть карточки другой знакомой, которая и «отоварила» их. Как и полагается, этот акт был произведен «одним весом», т. ч. пришлось ехать в институт, где и была произведена окончательная развеска. Добрались до института весьма благополучно; трамваи ходили, и в них было сравнительно свободно (имея на руках полторы буханки, я смог довольно легко достать деньги на билет). Однако надо объяснить, почему у меня оказалось только полторы буханки. Ну, одну я просто засунул в полевую сумку, а с другой случилось следующее: магазин в такие торжественные часы «выдачи» живет напряженно и своеобразно. Толпа народа у прилавка, играющие у стен и на полу дети, матери и бабушки, которые в это время отбивают свое место в очереди, дающее право на жизнь; и тут же на подоконниках, на кафельном полу, прислонившись спиной к простенкам, отдыхает всякий люд, закусывает, раскуривает махру, приторговывается ко всяким пищевым товарам и т. д. Большей частью это случайно попавшие сюда люди, проезжающие через Свердловск, а не «прикрепленные». Один из таких мужичков подошел ко мне с просьбой «дать ножичка». Отрезав моим ножичком ломтик сыра, оставшийся кусок он согласился обменять на «полбулки» хлеба. Я ему отрезал половину, и он был очень доволен, ибо хлеб на рынке стоит 250 руб., «булка» весом 1400 г (в среднем). Правда, если вы захотите продать хлеб, то для этого не надо ходить на рынок: рискованно (не очень) да и ни к чему. Пойдите вечером к некоторым булочным, и на вас набросятся с предложениями. Продавать лучше женщинам и мальчишкам. Оригинальная новогодняя запись. Через 2–3 минуты будет 24.00 31.12.42. Здравствуй, 1943 год! Будь светлее, и радостней, и чище, чем твой предшественник. Буду надеяться, что именно ты принесешь нам ту великую радость, которую пока страна затаила в глубине своего сердца, но которая вырвется и захлестнет весь мир в тот день, когда газеты напечатают аршинными буквами слово «Победа!». Часы пробили 12! Я встретил Новый год!
1943
1.01.43. Ради праздника разрешено зажигать электричество в частных домах, на площади 5-го года громадная елка, и гудок в телефоне получается сейчас же, как только снимаешь трубку, а не надо ждать по 2–3 минуты. Сегодня опубликованы итоги шестинедельных боев. <…>
7.01.43. Первого января были опубликованы итоги боев, а центральные газеты, кроме того, дали карту с нанесенной линией фронта на юге. Действительно, под Сталинградом немцы находятся в весьма глубоком окружении, которое с тех пор еще окрепло и углубилось. За эти 7 дней взяты Моздок, Нальчик, Прохладная, Баксан и еще целый ряд пунктов.
2.01. Я получил воздушное крещение. Летал ночью на самолете СБ <АНТ-40 (СБ) — скоростной фронтовой бомбардировщик. — К. С.> в течение 1,5 часа. Находился в кабине радиста в страшно неудобной и напряженной позе (при моем росте это не удивительно), но чувствовал себя прекрасно. Настроение мое, несмотря на успехи в работе, продолжает оставаться неважным.
Вчера пришлось вечером идти пешком с Уралмаша во ВТУЗ-городок. Был сильнейший туман, и трамваи не ходили. Нужно сказать, что это был один из самых трудных переходов в моей жизни. К счастью, я познакомился с одним весьма симпатичным «бессарабцем» — инженером-радистом. Он объездил всю Европу, и у него было что порассказать.
С 28 июня 1941 г. он живет в СССР. Рассказывал о теплой встрече Красной армии, о несчастной жизни бессарабских торговцев, о моральном гнете румын, который пересиливал относительно высокий материальный уровень жителей Бессарабии и заставлял даже богатых крестьян (кулаков) ждать с нетерпением прихода «наших», несмотря на то что они знали, что после этого прихода им придется расстаться со своим хозяйством. Особенно произвело впечатление его описание вечной неуверенности в завтрашнем дне и того морального отпечатка, который накладывается этой неуверенностью.
10.01.43. К черту! Последние два месяца я работал изрядно. Провел государственные испытания и в основном написал диссертацию. Сегодня воскресенье. С утра я взялся было за работу, но она упиралась и кричала истошным голосом. Я ее бросил и после часового почти безделья (мелкие хозяйственные дела) решил побеседовать с моим другом — вот этой самой тетрадкой.
