Ознакомительная версия.
530
Там же, 214–215. Это был приказ НКО, являющийся откликом на постановление ГКО № 1618сс, от 18 апреля 1942 года за номером 0297 и озаглавленный «О мобилизации в ВВС 40 000 женщин для замены красноармейцев-мужчин».
Там же, 217–218. Это был приказ НКО № 0325 «Приказ о сокращении штатов главных и центральных управлений НКО, управлений военных округов, а также о замене командного и начальствующего состава, годного к строевой службе, ограниченно годными и негодными к строю старшими возрастами и женщинами».
Золотарев. НКО. 1943, 13–14. Это был приказ НКО № 002 «О сокращении численности и замене старшими возрастами и женщинами военнослужащих в частях и соединениях бронетанковых и механизированных войск Красной Армии». Постановление ГКО, на основании которого был издан данный приказ № 2640сс от 20 декабря 1942 года. Этот приказ требовал от начальника бронетанковых и механизированных войск начиная с 10 января 1943 года, через каждые три дня сообщать Сталину точное число высвободившегося личного состава[320].
Там же, 115.
Людские потери, 74.
Многочисленные источники, как апокрифические, так и архивные, включая донесения из частей и фотографии военного времени, указывают, что неопределенное пока еще число женщин служило в боевых частях на боевых должностях. Однако прежде, чем могут быть даны адекватные ответы на вопросы, сколько именно женщин служило бойцами в боевых частях и какой срок они служили, необходим намного более широкий доступ к архивным материалам[321].
Эта традиция восходила к постфеодальной армии Ивана I (Великого) в конце XIV века и армии Ивана IV (Грозного) в середине XV века. В отличие от солдат западных армий, которые в этом столетии эволюционировали от крепостных к вольным людям, русские солдаты медленно, но неуклонно все в большей степени лишались свободы. Позднее набранные в армию крепостные крестьяне оставались становым хребтом российской армии при первых царях из династии Романовых, при царе Петре I (Великом) и Екатерине II (Великой) в XVII и XVIII веках, и даже при Александре I и его преемниках в эпоху массовых армий XIX века. На всем протяжении этого длительного периода условия жизни солдат и обращение с ними во время их долгого срока военной службы отражали их низкий социальный, экономический и политический статус[322].
Несмотря на военные реформы середины XIX века, связанные с поражением российской армии в Крымской войне, отменой крепостного права в 1861 году и экономическими реформами на рубеже XX века, которые привели к появлению в России буржуазии и рабочего класса, жизнь солдат оставалась особенно суровой по сравнению с западными стандартами. По крайней мере отчасти тяготы, характерные для жизни солдат на службе в российской императорской армии, в сочетании с поражениями и громадными потерями в русско-японской войне (1904–1905 годы) и в последовавшей за ней Мировой войне, вызвали политические волнения в 1905 году, а затем — распад армии в 1917 году, когда большевики захватили власть.
Однако жизнь солдат существенно не изменили ни развал в 1917 году царской армии, ни замена ее в 1918–1919 годах новой Красной Армией, родившейся из организованной большевиками Красной гвардии. Хотя большевики громогласно провозгласили создание в России нового социального и экономического порядка и новой армии, пропитанной рабоче-крестьянской сознательностью, Красная Армия оставалась массовой армией, находящейся под жестким контролем коммунистической партии, воспринимаемой как осажденной капитализмом извне и подвергающейся угрозе опасного буржуазного влияния изнутри[323].
См. например, Roger R. Reese, Stalin ’s Reluctant Soldiers: A Social History of the Red Army, 1925–1941 (Lawrence: University Press of Kansas, 1996).
Некоторые исследователи считают, что Красная Армия являлась по природе своей азиатским воинством, в котором человеческая жизнь и условия человеческого существования не имели большого значения — в то время как другие утверждают, что суровые условия, которые приходилось терпеть солдатам в Красной Армии всего лишь отражали то тоталитарное государство, которому они служили. Истина, если ее вообще можно определить, вероятно, лежит где-то посередине[324].
Это был приказ НКО № 208.
Золотарев. НКО. 1941, 393.
G. V. Shutz, «Memories of War», in The Experiences of Red Army Veterans of the Great Patriotic War, vol. 4 (Carlisle, PA: Selfpublished, 2001), 17–18.
Evgenii Moniushko, «Memoirs of the Soviet-German War, Part 4, Red Army Service in Silesia and Czechoslovakia during 1945» // SMS 15, no. 3 (September 2002): 193.
Золотарев. НКО. 1941, 73. Это был приказ НКО № 0320 «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день».
Там же, 228–229. Это был приказ НКО № 0373 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии». В число «водочных» праздников входили годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции (7 и 8 ноября), День Конституции (5 февраля), Новый год (1 января), День Красной Армии (23 февраля), Международный день солидарности трудящихся (1 и 2 мая), Всесоюзный день физкультуры (19 июля), Всесоюзный день авиации (16 августа), Международный день молодежи (6 сентября) и день формирования части.
Там же, 252–253. Это был приказ НКО № 0470 «О порядке хранения и выдачи водки войскам действующей армии». Этот приказ вновь повторял правила распределения водки, требовал от ответственных за это командиров назначать караул для охраны своих запасов водки от несанкционированных реквизиций и возлагал конкретную ответственность на командиров и штабных офицеров за проведение в жизнь этого приказа.
Там же, 365–366. Это был приказ № 0883 «О выдаче водки войсковым частям действующей армии с 25 ноября 1942 года».
Возможно, это указывало на относительную важность операции «Марс» (наступление на Ржев и Сычевку), которую должны были провести в этот период Западный и Калининский фронты, а также операции «Уран» (наступление под Сталинградом), которую должны были провести в этот период Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты.
Ознакомительная версия.
