Следует, наверно, упомянуть и короткие поездки в пределах Северо-Восточной Америки. В Нью-Йорке мы были три или четыре раза, несколько раз в Провиденсе, где живет племянница Нонны, а также побывали в некоторых уютных городах, так называемой, Новой Англии: в Плимуте, Нью-Гэмпшире и Ньюпорте. Вот и все.
Начало третьего тысячелетия началось для Миши если не триумфально, то очень успешно — в 2001 году он защищает диссертацию, свою книгу “Литературократия: Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе”, и становится доктором философии Хельсинкского университета. Его более активно приглашают на заграничные симпозиумы и конференции, публикуют в престижных научных журналах, предлагают читать курсы лекций в некоторых учебных заведениях. Однако основным источником его доходов оставалась журналистская работа на радиостанции “Свобода”.
В 2005 году Миша пишет книгу “Письмо президенту”. Книга вызвала острую реакцию, как положительную, так и отрицательную. Мишин вэб-сайт, где была также размещена и эта книга, ежедневно посещало до тысячи человек. Было много отзывов, в том числе с угрозами, и интервью. Через несколько месяцев книга была переиздана в Финляндии, и следом за этим в центральной финской газете “Хельсинкин Саномат” на первой странице было опубликовано интервью с Мишей, который в это время уже находился в Нью-Йорке, с совершенно необычной по размерам огромной цветной фотографией.
Перечислить, а тем более дать квалифицированную оценку Мишиным работам, в том числе написанным в Америке, мне не по силам. Желающих ознакомиться с ними и с реакцией на них специалистов-филологов я отсылаю на сайт www.mberg.net.
Не знаю, как в будущем мы будем оценивать это событие, но в марте 2006 года Миша с Таней выехали в Америку. Года за три до этого я оформил им вызов, и американская иммиграционная служба начала свою работу. Когда Миша, который был совершенно не настроен уезжать из России, спросил меня, для чего я это делаю, я ответил, что на всякий случай. Незадолго до его отъезда он мне по телефону сказал: “Ты знаешь, папа, мне кажется, что этот самый случай наступил”. Он четко почувствовал, что обстановка вокруг него накаляется. Причем, карающие действия могли исходить не только от официальных служб, но и от самодеятельных патриотов.
За месяц или полтора до вылета они с Таней по каким-то делам поехали на дачу. Туда они доехали, как обычно, быстро и без приключений. А вот обратно. Совершенно неожиданно где-то на полпути со стороны двигателя раздался страшный скрежет, Миша резко затормозил. Машина стояла прямо посередине дороги и с места не двигалась, хотя двигатель работал. А рядом, слева и справа, проносились машины. Миша высадил Таню из автомобиля, включил аварийную сигнализацию. После этого по мобильному телефону дозвонился до аварийной техпомощи, рассказал о ситуации и попросил срочно приехать и убрать машину с дороги. Однако ему сообщили, что все технические машины сейчас заняты и смогут приехать не раньше, чем через час-полтора. Слишком долго. Две машины, следовавшие с небольшим интервалом одна за другой, врезались в левую переднюю часть его автомобиля.
Уже из Нью-Йорка Миша позвонил механику, который купил его битый автомобиль, и тот сказал, что коробка передач была совершенно сухая, ни грамма масла. Машина перед выездом стояла на стоянке, где потом не нашли никаких масляных следов, а совсем незадолго до ЧП она прошла нормальное техническое обслуживание.
Говоря о нашем пребывании в Америке, нельзя не заявить о том, что мы стали гражданами Соединенных Штатов Америки. Мои опасения о последствиях путаницы с моим днем рождения, рассказанных в главке “Happy Birthday”, к счастью, не подтвердились. Вирус “16 июня” больше себя не проявил. При замене российского загранпаспорта в посольстве России в Нью-Йорке я повторил то, из-за чего чуть не погорел в Петербурге — попросил изменить дату моего рождения в соответствии со свидетельством о рождении. Без единого вопроса я получил новый российский паспорт с измененным днем рождения. Ровно через год после нашего приезда в Америку мы уже имели гринкарты. К сожалению, время летит слишком быстро. Очень скоро, за несколько месяцев до истечения пяти лет со дня нашего переезда, нас пригласили на интервью для получения гражданства. Интервью проходит на английском языке. Нонна к этому времени окончательно убедилась, что с английским ей не по пути. И она воспользовалась американским правом людей, имеющих медицинское подтверждение о трудностях с освоением нового языка, приходить на интервью с переводчиком. Я же готовился отвечать на сто вопросов об истории страны, ее политическом устройстве и по анкетным данным.
Все прошло нормально и у Нонны, и у меня. Запомнилась только реакция проводившей со мной интервью испанки или латиноамериканки на мой ответ о членстве в коммунистической партии. Я подтвердил свое бывшее членство и, так как опасался претензий к путанице в датах вступления и выхода из партии, которую я допустил в предварительно составленной анкете, показал ей свой партийный билет. Она, почти по Маяковскому, с большой осторожностью взяла билет, с недоумением повертела его в руках, спросила о смысле цифр на внутренних страницах и, когда я пояснил, страшно удивилась. После этого она с каким-то подъемом помчалась к принтеру и сняла копию с каждой страницы билета. Я думаю, что это был единственный случай, когда проходящий интервью на гражданство США предъявил свой билет члена коммунистической партии Советского Союза. В Америке бывшее членство в КПСС допускается, а в фашистской партии Германии — нет.
2006 год стал для меня знаменательным: в апреле мне исполнилось восемьдесят лет. Цифра настолько запредельная, что говорить что-либо на этот счет нет никакого желания. Как и следовало ожидать, увернуться от проведения юбилейного застолья мне не удалось. Несмотря на то, что для этого складывались весьма благоприятные условия: 6 апреля, в день Космонавтики, в ГУАПе (бывшем ЛИАПе) должна была состояться Юбилейная конференция по случаю 65-летия основания нашего института, на которую приглашались все выпускники института всех годов окончания. Что касается меня, то я получил приглашение не только на конференцию, но и на проживание в отдельной квартире. Это предложение сделал мне мой товарищ, Аркадий Оводенко. Нонна не возражала, и я заблаговременно, это было в феврале месяце, заказал авиабилеты. Однако приобретение билетов задерживалось. Во-первых, еще не был готов мой американский паспорт, который я заказал сразу же после принятия присяги в феврале 2006. Нетрудно догадаться, что в Россию я хотел ехать именно с таким паспортом. А, во-вторых, оставались еще кое-какие сомнения.
