Он влюбился в Чармейн Киттредж и решил уйти от семьи. Бесси не да» развода, и он не может открыто связать свою жизнь с Чармейн. В то время подвернулась возможность уехать на русско-японскую войну — в Японию и Маньчжурию. Шлет оттуда корреспонденции, а затем, после высылки с фронта и из Японии, с головой уходит в общественную деятельность: разъезжает по Соединенным Штатам с лекциями о социализме, выступает со статьями, становится первым президентом Студенческого социалистического общества.
Во время кругосветного путешествия на яхте «Снарк» Лондона свалила тяжелая тропическая болезнь. Он принужден в самый разгар прервать путешествие и возвратиться домой. Едва оправившись, Лондон выезжает в фургоне, запряженном четверкой лошадей, в поездку по штатам Калифорния и Орегон, а потом на судне «Дириго» — вокруг Южной Америки. Путешествия — это отдых и свежие впечатления для новых книг.
Влекомый жаждой приключений и в поисках новых тем, Джек Лондон едет военным корреспондентом в Мексику, но вскоре заболевает. Подлечившись у себя на ранчо в Лунной долине, он уплывает на Гавайские острова писать рассказы и романы.
В 1914 году он имеет полное право заявить: «Я всегда был борцом. И никогда не сказал я ничего и ничего не написал такого, что бы отказался потом поддержать».
Он был честен и правдив перед собой и перед окружающими. «Кто я такой, чтобы стыдиться того, что я пережил?» — писал он в ответ на предостережения редактора относительно публикации сборника его автобиографических рассказов о бродяжничестве. — Тем, кто я есть, я стал благодаря своему прошлому, а если я буду стыдиться своего прошлого, то, следовательно, я должен стыдиться и того, во что меня это прошлое превратило».
И всего за год до смерти потрясающие слова: «Я уверяю Вас… что, пройдя все превратности жизни и юности, в зрелом возрасте, имея за плечами тридцать девять лет, я со всей твердостью и торжественностью заявляю: игра стоит свеч. Я прожил очень счастливую жизнь, был удачливее многих сотен миллионов людей моего поколения, и, хотя я много страдал, я много жил, много повидал и больше перечувствовал, чем было отпущено рядовому человеку. Да, это так, игра стоит свеч».
Последние годы жизни были несчастливыми для Джека Лондона. Умер при рождении ребенок, которого он так ждал, — дочь от второго брака. Сгорел «Дом Волка». Подобно своему герою Мартину Идену, Лондон сильно устал. Тяжелая болезнь почек — уремия подтачивала силы писателя, а издатели требовали новых книг, написанных в соответствии с их вкусами.
Вынужденный все больше и больше идти на компромисс с буржуазным читателем, Лондон начал проникаться отвращением к писательской профессии. Он. все дальше отходит от рабочего движения, а победа оппортунизма в американском социалистическом движении способствовала этому. Рвались его связи с товарищами. Чармейн пыталась заменить ему мир, но не могла — не такова была натура Джека Лондона, он был способен жить, только что-то открывая, принося пользу, занимаясь чем-то значительным в своих глазах и глазах окружающих.
22 ноября 1916 года Джека Лондона не стало. Он был совсем молод: ему едва минуло сорок лет.
Обстоятельства смерти писателя были не совсем ясны, и я попытался разобраться в противоречивых документах. В газетах сообщалось, что он умер от острого приступа уремии. Но на этот счет ходили различные слухи. Одни говорили о случайном отравлении, другие — о преднамеренном.
Выяснение истины усложнилось и тем, что в последние месяцы Лондон, чтобы заглушить приступы острой боли, причиняемой уремией, по предписанию врачей принимал содержащие наркотики лекарства. Поэтому трудно было с уверенностью сказать, сознательно ли он принял смертельную дозу морфина или пытался большой дозой заглушить острый приступ болезни. Однако подробнее об этом позднее.
«ОН СМОЖЕТ МЕТНУТЬ ЗВЕЗДЫ»
Домой я везу множество записей, микрофильмов, уйму памятных подарков и теплые воспоминания о простых американцах, чьи советы и помощь сделали мое пребывание в США вдвойне полезным. Перебираю в памяти то, что узнал о Джеке Лондоне, о беспокойном его сердце, о бунтарской душе писателя, о некоторых его мыслях, с которыми я имел счастье познакомиться первым из советских людей.
Поиски материалов о Джеке Лондоне не прекращались мною и по возвращении из США; я перерывал старые газеты и журналы, добывал первые переводы его книг: меня интересовало, как росла популярность американского писателя в России.
Переводить на русский язык произведения Лондона начали в середине первого десятилетия нашего века, вскоре после того, как он стал широко известен у себя на родине. Еще при его жизни в России было предпринято два издания собрания его сочинений.
«По общему колориту творчества и выбору сюжетов, — писали в 1911 году «Русские ведомости», — это, быть может, самый оригинальный американский беллетрист наших дней. Автор никому не подражает, страшится всего шаблонного и избитого, создает нечто, во всяком случае, совершенно своеобразное».
Русские писатели — современники Лондона — также восхищенно отзывались о даровании своего американского собрата по перу.
«В Джеке Лондоне я люблю его спокойную силу, — пишет Леонид Андреев, — твердый и ясный ум, гордую мужественность. Джек Лондон — удивительный писатель, прекрасный образец таланта и воли, направленных к утверждению жизни» [57].
После Октябрьской революции известность Джека Лондона в нашей стране возросла еще более. Его произведения стали издаваться миллионными тиражами на десятках языков народов СССР. Серьезную и плодотворную работу по анализу творчества Лондона проделали советские литературоведы. Именно они тесно связали развитие писателя с социальными силами его времени, привлекли внимание к демократическим элементам его творчества и показали его новаторство. Советский Союз сделался второй родиной американского писателя.
Выдающийся советский поэт Маяковский обратился к роману «Мартин Иден» как источнику для сценария фильма «Не для денег родившийся» и играл в этой кинокартине главную роль. Любили произведения Лондона Сергей Есенин, Александр Грин и писатель, в творчестве которого тема мужества нашла своего незаурядного певца, — Николай Островский. Александр Фадеев прямо назвал Лондона своим литературным учителем. «Напрасно Вы категорически вымели Джека Лондона из числа моих литературных учителей, — писал он. — Вспомните только, в каком диком краю я вырос. Майн Рид, Фенимор Купер и — в этом ряду — прежде всего Джек Лондон, разумеется, были в числе моих литературных учителей» [58]. Можно найти и других советских продолжателей традиций Джека Лондона. «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого написана в лучших традициях мужественного американца Джека Лондона.
Зная о России лишь по книгам и рассказам, Лондон верно угадал душу ее народа, угадал его талантливость. В 1916 году, накануне Октября, он сказал пророческие слова: «Славяне — самая юная нация среди дряхлеющих
