разделить врага на две части. План Ли, предусматривавший одновременное наступление на левую, центральную и правую части импровизированного выступа, образованного федеральными войсками, когда они остановили свое отступление и столкнулись с противником, так и не был реализован. Ли не знал, что путь дивизии Хьюгера преградили деревья, старательно срубленные перед ним пионерами Союза, или что дивизия Магрудера "провела день в контрмарше" безрезультатно, а Джексон остался торчать за болотом Уайт-Оук. Само сражение переросло в жестокую рукопашную схватку на федеральном фланге, в которой солдаты били друг друга прикладами мушкетов, а офицеры - шпагами. В лучшем случае в бой вступила лишь половина сил Ли, и шанс отрезать и уничтожить основную часть федеральной армии был упущен. Федералы смогли провести ночь, готовя хорошо продуманную оборону на Малверн-Хилл, естественно, сильной позиции.
Потери с обеих сторон были примерно одинаковыми (3 797 федералов; 3 673 конфедерата), хотя число убитых и раненых среди конфедератов было на 40 % больше, чем среди федералов. Число "пропавших без вести" федералов, то есть тех, кто попал в плен или дезертировал под огнем, составляло поразительные 1 804 человека, что в шесть раз превышало число убитых. Разочарование Ли от того, что он лишился решающего сражения, было сильным и продолжительным, но в нем проявилось его самое впечатляющее качество полководца. Он не давал ни своим войскам, ни врагу возможности отдохнуть - на следующий день он атаковал снова.
Только в десять часов вечера звуки битвы прекратились, сменившись стонами раненых и умирающих. Джексона, который наконец-то улегся на "поддон", приготовленный для него на земле, около часа ночи разбудили командиры его дивизий, обеспокоенные тем, что Макклеллан может отдать приказ своей армии наступать утром. Джексон вежливо выслушал их, ответил реалистично: "Нет, я думаю, он уберется утром", а затем снова лег спать.
Он был абсолютно прав. Макклеллану, который весь день провел в безопасности на борту американского корабля "Галена" в реке Джеймс, откуда, тем не менее, отправил в Военное министерство драматическую телеграмму: "Если никто из нас не спасется, мы, по крайней мере, сделаем честь стране", хватило здравого смысла приказать Фиц Джону Портеру окопаться со своей артиллерией на Малверн-Хилл и позволить Ли атаковать его там.
Малверн-Хилл - 1 июля 1862 года
С первыми лучами солнца Джексон увидел, что федералов перед ним уже нет, и смог беспрепятственно пересечь болото Уайт-Оук. Теперь у Ли была концентрация, которой он добивался накануне: войска Магрудера прибыли после восемнадцатимильного марша, большая часть которого была лишней; наконец-то появились войска Хьюджера; Джексон скоро займет позицию крайнего левого фланга. Однако с восходом солнца и рассеиванием утреннего тумана открылось зловещее зрелище: "противник [был] наиболее выгодно расположен на возвышенном хребте перед Малверн-Хиллом, который был занят несколькими линиями пехоты, частично укрепленными, и мощной артиллерией. Короче говоря, вся армия Макклеллана, с тремя сотнями орудий полевой артиллерии, * впервые была собрана на одном поле, полная решимости держаться на расстоянии и бороться за свое существование; в то время как вся армия Конфедерации также сходилась вокруг нее, под непосредственным наблюдением главнокомандующего и президента".
К чести Фиц Джона Портера, ему удалось вытащить основную часть армии Союза и ее артиллерию из вчерашней стычки на поле боя и разместить их на ночь на возвышенности под защитой мощной артиллерии, а также мощных дальнобойных пушек канонерских лодок. Возможность застать врага в движении ускользнула от Ли 30 июня, и теперь ему предстояла самая сложная из военных ситуаций - атака против врага, занимающего грозно сосредоточенную позицию на возвышенности с отличным полем обстрела. Федеральная пехота была выстроена, местами в три линии, полукругом примерно на три четверти высоты холма, на несколько сотен ярдов пологой открытой местности, у основания которой находилась густая чаща леса, кустарника и болот, что неизбежно замедляло подход конфедератов и затрудняло, а возможно, и делало невозможным их развертывание в линию для атаки, пока они не окажутся на открытой местности на полях за ней, где они будут подвергнуты сильному обстрелу. Портер выбрал "естественную крепость", по словам Фримена: "Если бы инженеры Союза прочесали всю местность под Ричмондом, они не смогли бы найти более идеального места для уничтожения атакующей армии". Крайний левый фланг союзной линии был защищен небольшим ручьем Индюшачий Рун, а также канонерскими лодками * на реке Джеймс, а крайний правый - Западным Руном, который пролегал через болотистую местность в направлении Джеймса.
И снова подготовка войск Конфедерации к штурму шла медленно и с перебоями, заняв почти весь день. Ли встретился со своими главными командирами вскоре после рассвета. Хороший ночной сон, очевидно, вернул Джексону бодрость. Теперь же Ли, несмотря на свое обычное спокойствие, демонстрировал последствия усталости, нервного напряжения и неопределенной болезни - ничего удивительного для пятидесятипятилетнего мужчины, который без перерыва сражался в течение недели. "Его характер, - отмечает Фримен, - был не из лучших", - явление достаточно редкое, чтобы на него обратили внимание. Он был достаточно осведомлен о своем душевном состоянии, чтобы попросить генерала Лонгстрита сопровождать его в качестве своего рода временного второго командира и начальника штаба. Лонгстрит был бледно оптимистичен, но, кроме него, общее мнение было таково, что атака будет "почти безнадежной". Д. Х. Хилл обнаружил в своем штабе капеллана, чей дом находился поблизости. Мнение капеллана о целесообразности атаки на Малверн-Хилл было таким: "Если генерал Макклеллан там в силах, нам лучше оставить его в покое". Но это мнение не имело никакого веса для Ли, который был полон решимости уничтожить федеральную армию до того, как она окажется вне его досягаемости, не говоря уже о Лонгстрите, который сказал Д. Х. Хиллу: "Не бойся, раз уж мы его выпороли", что было смело для его коллеги-генерала (и шурина Стоунволла Джексона).
Когда бригадный генерал Джубал А. Эрли "выразил опасения, что Макклеллан сбежит, Ли мрачно ответил: "Да, он сбежит, потому что я не могу добиться выполнения своих приказов!"". Хотя сам Ранно был известен своим дурным нравом, настолько, что Ли называл его "мой вредный старик", сегодня утром он был достаточно тактичен, чтобы не указать на то, что приказы Ли, отданные накануне, были противоречивыми.
Весь день Ли оставался раздраженным, возможно, потому, что чем пристальнее он рассматривал Малверн-Хилл, тем более сложной казалась задача его взятия. Мало того, что это был хрестоматийный пример сильной оборонительной позиции, к нему вели только две полуприличные дороги, которые соединялись примерно в трех милях от вершины - все остальные были грубыми фермерскими тропами. Это означало, что ему придется перебросить большую часть своих дивизий по единственной узкой дороге, чтобы
