Так думал тогда и я.
Растянувшись цепочкой, пограничники брели по полю вдоль дороги. В июне рано наступают рассветы. И вскоре небо стало светлеть. Неожиданно путь нам преградил глубокий овраг. Свернули к дороге, по которой следовала одна из наших воинских частей. Мы вклинились в какое-то подразделение. Ритм движения нарушился.
- Эй, кто такие, почему врезались в колонну? - услышал я.
- Не волнуйтесь, обойдем овраги и сойдем с дороги.
- Сделайте это побыстрее, - снова раздался голос командира. Он показался знакомым. Я замедлил шаг, ожидая человека, шумевшего на нас. Им оказался тот самый командир батальона, что перед началом войны находился в обороне на участке нашей заставы. Все бойцы и командиры батальона были одеты в новое обмундирование и снаряжение, словно шли на парад.
- Здравствуйте, лейтенант, - суховато ответил командир батальона, все еще сердясь за то, что мы нарушили строй.
- Вы меня не узнаете, товарищ капитан? Я начальник погранзаставы из Кривки.
Он посмотрел на меня удивленно. Потом его взгляд скользнул по моему лицу, гимнастерке, и глаза комбата подобрели. Он улыбнулся, сказал приветливо:
- Вот ведь какая встреча! Как вы здесь оказались?
- Наверно, так же, как и вы, - обрадовался я неожиданной встрече, прикрываем отход частей корпуса.
- Мы тоже, - заметил он, - три дня идем в арьергарде. Когда и где станем, не знаю. Пока шагаем без единого выстрела.
Я рассказал, что и мы с границы отошли без боя, однако боевое крещение застава уже получила у села Коростова.
- Ну и как? - с интересом спросил капитан.
- Да вроде ничего, потрепали вражеский батальон.
- Сколько потеряли своих?
- Погиб ручной пулеметчик, да одного ранило.
- И это все? - удивился комбат.
- Да.
- Для начала неплохо, - сказал капитан. - Когда мы были на участке вашей заставы, я убедился, что пограничники в боевом отношении подготовлены хорошо.
Сказав это, капитан замолчал. Дальше шли молча. Какие-то думы тяготили комбата. Неожиданно впереди послышался смех. .Пограничники смешались с бойцами одной из рот. Тут и там мелькают зеленые фуражки.
Неожиданно возле нас появился майор на коне.
- Почему замедлили движение? - строго спросил он. - Откуда эти люди в фуражках?
Командир батальона, поглощенный своими мыслями, не сразу понял, что эти слова обращены к нему.
Я подал команду, и застава сошла с дороги. Майору пояснил, что, обходя овраг, был вынужден вклиниться в походную колонну батальона.
В это время головные подразделения полка вошли в лес. Майор пришпорил коня и поскакал вперед. На опушке леса он снова преградил нам путь.
- Вот что, лейтенант, здесь, на опушке, разверните свою заставу, прикроете нас.
Попытка объяснить, что мы выполняем приказ своего командования, на майора не возымела действия.
- Я здесь старший командир!
Пришлось рассредоточить заставу по опушке леса. Мимо прошли пулеметная рота и полковая артиллерия на конной тяге. Колонна полка скрылась в лесу. Стало тихо-тихо. Только где-то далеко на северо-западе небо то и дело озаряли огненные вспышки. Там шел бой.
Переждав несколько часов и не встретив противника, застава двинулась дальше. Поток людей, повозок, машин остался в стороне. Однако мы все время чувствовали близость этого людского водоворота, уходившего на восток.
К старой границе
К вечеру 1 июля штабы корпуса и отряда, а также часть подразделений вышли к Днестру и сосредоточились в лесу вблизи города Галича. Утром следующего дня туда прибыли все заставы. А к полудню и наша десятая. После боев и почти десятидневного марша под бомбежками пограничники отряда наконец обрели непродолжительный отдых. Лесная прохлада, тишина, аромат застоявшихся трав как-то сразу сняли усталость. Люди ожили. Впервые за время отхода от границы бойцы получили горячий обед, завтрак и ужин.
Из политотдела принесли газеты. Последние вести с фронта вызвали оживленное обсуждение. Говорили в основном о том, долго ли еще придется отступать и где наконец дадут врагу решительный отпор. Многие считали, что это произойдет на старой границе. Ведь там, на линии рек Горыни, Збруча, городов Шепетовки, Мозыря, Проскурова, Каменец-Подольского, находятся мощные оборонительные сооружения - железобетонные доты, артиллерийские погреба с механизированной подачей боеприпасов, подземные электростанции, системы для подачи воды, казематы для отдыха. Мы все это видели своими глазами, когда служили на старой границе. Где же, как не здесь, лучше всего остановить наступление гитлеровцев?
Наш отдых и размышления были прерваны автоматной стрельбой. Среди белого дня немцы выбросили парашютный десант. Сначала раздалась одна очередь, а затем, как бы вторя ей, затрещали десятки автоматов. Поначалу мы подумали, что это командование решило проверить нашу боеготовность, но пули со свистом пролетали над головами. Команда "К бою!" окончательно стряхнула благодушие.
Группа немецких десантников, не предполагая, что в лесу сосредоточились значительные силы, обстреляла штабные палатки, а другая устремилась к Днестру, намереваясь захватить мост у Галича. Ликвидировать первую группу командование отряда поручило нашей комендатуре. Капитан Щербаков развернул заставы в цепь, и мы устремились в поле. Остальные были брошены на ликвидацию автоматчиков, пытавшихся прорваться к мосту. Десант уничтожили.
Когда мы вернулись в лес, то увидели колонну автомашин на дороге. Впереди стояли черная "эмка" начальника отряда и штабной "пикап" с радиостанцией. Палаток, где только что находились офицеры штаба корпуса, уже не было. Видимо, пока мы ликвидировали гитлеровских парашютистов, произошли события, заставившие штаб корпуса сняться с места. Капитан Щербаков доложил о ликвидации десанта майору Врублевскому. Вернувшись от него, он собрал начальников застав.
- Немцы захватили Львов. С часу на час они могут быть в Галиче, - объявил он. - Комендатуре приказано двигаться по маршруту Монастыриска - Гусятин Ярмолинцы - Проскуров. Отход отряда обеспечивает десятая застава. Она прикроет дорогу от Галича у моста. Сниметесь, - добавил Щербаков, обращаясь ко мне, - с наступлением темноты.
От Галича части корпуса шли параллельными дорогами через Тернополь и Монастыриску. С теми, кто отходил на Тернополь, успела проскочить на машинах и часть пограничников вместе с начальником отряда майором Босым. Остальные двинулись на Монастыриску. В Галиче оставался лишь саперный взвод и пограничники под командованием начальника отделения штаба отряда старшего лейтенанта Михаила Ивановича Наумова.
Мы заняли оборону по обе стороны дороги у моста и, ничем не выдавая себя, вели наблюдение за утопавшим в зелени городом. Часам к девяти вечера на том берегу послышался гул моторов немецких броневиков и автомашин, завязалась ожесточенная перестрелка. В самый разгар ее раздался сильный взрыв, мост рухнул. Затем стрельба постепенно стихла. Галич занимали подразделения врага. В вечерней тишине были отчетливо слышны лязг гусениц, скрип тормозов, чужая речь. То тут, то там вспыхивали огни фар, электрических фонарей. Наконец все угомонилось.
