Ознакомительная версия.
– Ну, а в дальнейшем…
Панин замолкает, потому что Екатерина начинает читать. Лицо ее багровеет, она вскакивает со стула и начинает быстро шагать по кабинету.
«Я называю вулкан Этну своим кузеном, ибо очень вспыльчива. Но я умею подавить это в себе. В эти минуты я никогда не подписываю никаких приказов. Я попросту хожу и грубо ругаюсь…»
Екатерина мечется по кабинету, залпом пьет воду из стакана.
– Ах, каналья… Ах, бестия… Грязная каналья!.. Нам нет покоя… Только разделались с одним вором… Теперь нам создают другого Пугачева! И когда же это кончится?!
– Государыня, – мягко начинает Панин. – В свое время я докладывал о предложении сената рагузского выслать самозванку. Но вы в милосердии своем просили не замечать эту побродяжку, хотя я был тогда иного мнения.
– Тогда мы могли и не заметить эту авантюреру… – Екатерина уже взяла себя в руки и говорит как обычно, доброжелательно и спокойно. – Тогда о побродяжке писали только иностранные газеты, которых, слава Богу, у нас в России не получают. Разве что в Коллегии иностранных дел. Но теперь эта каналья, всклепавшая на себя чужое имя, дерзнула обращаться к российскому флоту. Я не хочу, чтобы, к радости врагов наших, у нас за границей объявился новый Пугачев!
– И вот здесь, Ваше величество, – Панин торжествующе помедлил, – мне кажутся особенно сомнительными меры, которые по сему поводу предлагает граф Алексей Григорьевич. Особенно тревожит меня план графа войти в сношение с авантюрерой.
Екатерина разгуливает по кабинету.
«Ах, мои „блестящие люди“! Как же вы все ненавидите друг друга! Если бы я вас слушала, я должна была бы казнить каждого из вас… И все ж таки в точку попал на этот раз – сама тревожусь!.. Видать, не выдержало ретивое у Алексея Григорьевича. Да, он всегда имеет две тетивы на одном луке!»
Панин, чуть усмехаясь, выжидающе глядит на императрицу. «Не дождешься, не в обычае моем выдавать одних слуг другим…»
Екатерина милостиво улыбнулась:
– Граф Алексей Григорьевич служит нам как умеет, и рвение его похвально. Но я согласна с вами: надо предложить графу совсем иные меры. Рагузская республика достаточно от нас страху имеет. И посему отпишите графу: не входя в сношения с сей женщиной, немедля потребовать у сената ее выдачи. И если на то не последует согласия, бомбардировать город. И, захватив известную женщину, посадить ее на корабль и отправить в Кронштадт…
Екатерина осталась в кабинете с князем Вяземским. В течение всей беседы с Паниным князь пребывал в совершенном молчании.
– И что ты думаешь о деле, Александр Алексеевич?
– Думаю, кому следствие поручить, когда захватим сию женщину, – после долгого молчания ответил Вяземский.
– Не слишком ли далеко вперед глядишь? – усмехнулась Екатерина. И добавила, помолчав: – И ты действительно веришь графу Алексею Григорьевичу?
– Уму его верю, матушка государыня. Граф Орлов свою выгоду всегда поймет. Может, не сразу, но поймет. Привезет он тебе авантюреру!
Секретный агент в XVIII веке
Ночные ласточки Интриги —
Плащи! – Крылатые герои
Великосветских авантюр.
Плащ, щеголяющий дырою,
Плащ игрока и прощелыги,
Плащ Проходимец, плащ – Амур.
Плащ, шаловливый, как руно,
Плащ, преклоняющий колено,
Плащ, уверяющий – Темно!
Гудки дозора. – Рокот Сены. —
Плащ Казановы, плащ Лозэна,
Антуанетты домино!
Марина ЦветаеваРагуза. Великолепный дом стоит у самого моря. В саду Рибас разговаривал с хозяином.
– То есть как бежала? – изумляется Рибас.
– А вот так – бежала! – в отчаянии восклицает хозяин. – Вчера ночью все они были: гофмаршалы, бароны, маркизы, принцесса… Утром просыпаюсь – никого! Ни баронов, ни маркизов, ни денег задом и за карету. Я разорен, я разорен!
– Успокойтесь, любезнейший… И постарайтесь рассказать по порядку.
– Все началось с того, что из Венеции приехал к ней проклятый маркиз де Марин… – начал несчастный хозяин.
– Маркиз де Марин? – переспросил Рибас.
Венеция.
Через неделю, ночью, в некоем доме, стоявшем весьма далеко от Большого канала, шла крупная игра.
За столом сидел человек в маске, напротив него – Рибас. Кучка золота около Рибаса быстро таяла. Человек в маске выигрывал и при этом все время болтал, обращаясь к французским офицерам, наблюдавшим за крупной игрой:
– Мой друг герцог Лозен как-то назначил свидание одной даме. Дама сказала: «Ну что ж, я готова увидеть вас сразу после утренней мессы». – «Как? Разве еще служат мессы по утрам?» – удивился Лозен. Оказалось, он никогда не вставал раньше двух часов пополудни и оттого двери собора видел всегда закрытыми. Вы проиграли еще пятьдесят золотых, мосье!
– Извольте получить. – Рибас отсчитал и простодушно добавил: – Кажется, я догадался, кто была эта дама…
Игра продолжалась.
– Она только что явилась тогда в Париже, – вздохнул человек в маске. – Как она была хороша! Гетман Огинский – он был тоже у ее ног – сказал: «к стыду Европы, только Азия могла родить подобное совершенство». Тогда мы все думали, что она из Персии…
– Послушайте, безумец, вы можете говорить только об этой женщине, – сказал один из офицеров.
– И вот в Париже герцог Лозен, гетман Огинский и ваш покорный слуга начинают ухаживать за таинственной принцессой. И всем нам всячески мешает некий барон Эмбс. И тогда Лозен и я выкрадываем ночью из дома несчастного барона и везем в карете прочь из Парижа. При первой смене лошадей барон высовывается из окна и вопит, что его похитили. Лозен объясняет, что это опасный сумасшедший. И мы везем его дальше, пока он не клянется впредь не мешать нам… – И человек в маске обратился к Рибасу: – С вас еще десять червонцев…
Рибас небрежно подвинул к нему деньги. Теперь на столе возле Рибаса осталось несколько жалких монет.
– Вот вы восхищаетесь Лозеном… – вдруг сказал Рибас.
Герцог Лозен – донжуан XVIII века. Через двадцать лет, во время французской революции, он окончит жизнь на гильотине…
– А я знавал человека, который здорово надул самого Лозена, – продолжал Рибас. – Это был некто Рибас – большой пройдоха, проживавший в Неаполе. Надо сказать, что Лозен влюбился тогда в неаполитанскую кокотку дьявольской красоты. Пригласил ее к себе. Дама пришла. Лозен – весь страсть – протягивает ей кошелек. Дама закатывает ему пощечину: «За кого вы меня принимаете, сударь!» И кошелек летит в окно! Лозен падает на колени, в ход идут его знаменитые бриллианты… Излишне говорить, что весь фокус придумал друг сердца дамы, Рибас, который стоял под окном и ловил кошелек…
Ознакомительная версия.
