Ремарк, как истинный немец, всегда подходил к подготовительной работе над новой книгой с максимальным педантизмом. Равик (это имя в его черновиках трансформировалось то в Равича, то снова в Равика) очень похож на Ремарка. Возможно, это наиболее точное описание самого писателя, хотя любой из главных героев его романов в той или иной степени является самим Ремарком.
В юности, выбирая будущую профессию, Ремарк стоял на перепутье. Он хотел быть писателем и знал почти наверняка, что станет им. Но он хотел быть еще и… хирургом. И подумывал о поступлении в медицинское училище. И поступил бы обязательно, если бы не война.
Судьбу определила, как это обычно и случается, действительность. И Ремарк стал школьным учителем. Однако уже в Америке, работая над «Триумфальной аркой», Ремарк часто посещал клиники, в которых проводились публичные операции, чтобы дать студентам медицинских институтов наглядные уроки хирургической практики. Его имя и авторитет открывали многие двери. И писатель получил возможность наблюдать работу ведущих хирургов Америки лично. Отсюда такая достоверность в описаниях действий Равика, как специалиста по полостным операциям…
В образе Джоан Маду можно угадать и Ютту Цамбону, и Рут Альбу. Но больше всего в ней… Марлен Дитрих.
Эрих и Марлен.
В феврале 1939 года в рукописи романа «Возлюби ближнего своего» была поставлена последняя точка. И вскоре в Швейцарию пришло письмо из США. Ремарка пригласили в Нью-Йорк на Всемирный конгресс писателей, устраиваемый американским Центром Международного пен-объединения. При этом ему предлагалась длительная ознакомительная поездка по любому выбранному им маршруту. Как Ремарк мог отказаться от такой возможности?
Он много путешествовал. В течение своей жизни многократно пересекал Атлантику морем, а затем и по воздуху. И всегда предпочитал сухопутное передвижение кораблю или самолету. Находясь на борту океанского лайнера, он внутренне сжимался. Нервничал, словно находился внутри тесного душного помещения. Но все же от путешествий не отказывался, полной чашей черпая впечатления от новых мест и новых людей.
Впервые в Нью-Йорк, пока еще туристом, он прибыл 23 марта 1939 года. Несколько дней он провел осматривая город, а затем поездом отправился до Чикаго, а оттуда тоже поездом до Лос-Анжелеса.
Здесь Ремарк увидел воочию тех людей, которые экранизировали его книги. Пощупал декорации, познакомился с актерами. Голливуд произвел на него необыкновенное впечатление.
Поездка по Америке заняла весь апрель. В Нью-Йорк Ремарк вернулся только 8 мая. После завершения заседаний Конгресса, Ремарк снова пустился в путешествие по этой великой стране. А 13 июня в порту Нью-Йорка он поднялся на борт парохода, чтобы возвратиться в Европу.
Его путь лежал в Париж.
Нью-Йорк. 1940-е годы.
8 июля 1939 года в «Каза Монте Табор» раздался телефонный звонок. Звонили из Огайо. В журнале «Кольес» началась публикация романа «Возлюби ближнего своего» (под измененным названием «Флотсэм» – «потерпевший кораблекрушение» или «смытый с палубы»).
В этот день Ремарк намеревался покинуть свое швейцарское пристанище. Он был уверен, что война разразится в ближайшие год-два, если не раньше. И не сомневался в том, что Гитлер поглотит Швейцарию, как и Австрию. Оставаться здесь становилось смертельно опасно.
Дом он поручал заботам домоуправительницы Розы и садовника Крамера. Ремарк отдавал последние распоряжения насчет гаража, коллекции картин и своих бумаг. Все ценное, включая картины, было упаковано и подготовлено к пересылке в Америку.
Ремарк в последний раз обнял Розу, пожал руку садовнику и немногочисленной прислуге, помогавшей в сборах. Никто не знал, увидятся ли они еще раз. Приходилось лишь надеяться на лучшее…
Из Швейцарии Ремарк отправился в Антиб, где его ждала Марлен Дитрих. Они провели вместе несколько чудесных дней. Ремарк осыпал кинодиву роскошными подарками. Она же принимала эти дары, но, казалось, совсем не обращала внимания на писателя. Он открыто страдал, жалуясь друзьям на эту холодную Марлен.
29 августа они поднялись на борт огромного трансатлантического лайнера «Куин Мэри». Позади оставалась тихая швейцарская обитель, любимый Париж и воинственная неблагодарная родина. Впереди простирался безбрежный океан, призрачно маячили Нью-Йорк и неизвестность.
Начиналась новая жизнь.
Трансатлантический лайнер «Куин Мэри».
Поначалу все шло превосходно. Ремарка встретили с распростертыми объятиями.
Спустя некоторое время (8 октября 1941 года), уже обосновавшись в Калифорнии, он подал документы на оформление гражданства. Но в Америке это дело неспешное, пришлось ждать.
Ремарк отправился в Лос-Анжелес, вместе с Марлен Дитрих, которая рассчитывала сняться сразу в нескольких фильмах, куда ее наперебой приглашали продюсеры.
Он поселился в отеле «Беверли-Хиллс», сняв дорогой номер. Однако в гостинице писатель чувствовал себя неуютно. А тут подоспели гонорары за фильмы и книги. Финансовое положение Ремарка, весьма шаткое в Европе, здесь, в США, стабилизировалось. И 23 апреля он купил виллу на Хилт-авеню, в Вествуде.
Это был относительно небольшой дом. Друзей Ремарка поразила теснота комнат, но писатель на эти замечания обижался. Это его выбор. И ему вовсе не нужны «футбольные поля», чтобы чувствовать себя уютно и спокойно.
Один из кинотеатров Лос-Анджелеса.
Он написал в Швейцарию, приглашая свою домоуправительницу Розу приехать в Калифорнию. Формальности он обещал уладить сам. Но Роза ответила отказом – на кого тогда герр Ремарк оставит «Каза Монте Табор»?
Тогда он отправился в агентство по найму и попросил подыскать домработницу. Ему предложили целый список имен. Взгляд остановился на имени Роза… Так в калифорнийском доме Ремарка появилась другая, американская домоуправительница с тем же именем Роза. Она оказалась такой же доброй женщиной и отменной кухаркой. Все время, пока писатель жил в Америке, Роза опекала его, словно родного сына. Удивительная женщина…
В Европе вовсю бушевала война. Гитлер захватил Чехословакию, Венгрию и Польшу. Потом разразилась французская катастрофа.
Ремарк с болью перечитывал газетные сводки. Нацисты в Париже… Как такое произошло? Он не мог этого даже представить.
Из Франции в Штаты приехал Жан Габен, бежавший от нацистов. И тут случилось то, что должно было случиться и чего Ремарк опасался более всего. Марлен Дитрих влюбилась в Габена и стала жить с ним как жена.
