Докладываю о прибытии 15 сентября сего года особого поезда с основным грузом бесхозного еврейского «культурного имущества» в безопасную зону Нойшванштайн. О сохранности груза позаботился мой штаб в Париже. Особый поезд, выделенный рейхсмаршалом Германом Герингом, составил 25 вагонов с наиболее ценными картинами, мебелью, гобеленами, художественно-прикладными работами и орнаментами. Большую часть груза составили коллекции Ротшильдов, Зелигманнов, Бернхайм-Жёнов, Хальфенов, Каннов, Вайль-Пикардов, Вильденштайнов, Давид-Вейлей, Леви-Бенционов.
Мой штаб начал действия по конфискации в Париже в октябре 1940 года, следуя Вашему приказу, мой фюрер. При помощи Секретной службы (СС) и Тайной полиции были обнаружены все тайники и хранилища предметов искусства, принадлежавших беглым евреям. Затем все эти предметы были собраны в помещениях, предоставленных парижским Лувром. Искусствоведы моего штаба произвели научную систематизацию всех предметов искусства, сфотографировав наиболее ценные экспонаты. По завершении этой работы я буду готов предоставить Вам исчерпывающий каталог всех конфискованных работ с точными данными об их происхождении, их научной оценкой и описанием. На данный момент опись включает в себя более 400 отдельных произведений искусства, многие из которых имеют высочайшую художественную ценность. Кроме того, некоторое время назад особый поезд с шедеврами, лично отобранными рейхсмаршалом в основном из коллекции Ротшильдов, прибыл в Мюнхен. Они помещены в хранилище фюрера.
На защищенном складе в Париже дополнительно хранится значительное число бесхозных еврейских культурных ценностей. Они будут подготовлены для отправки в том же порядке. Предоставить точные сведения об объеме оставшегося груза пока не представляется возможным, но работа в западном регионе должна быть полностью закончена в течение ближайших двух-трех месяцев. Тогда в Германию можно будет отправлять следующий поезд.
Берлин, 20 марта 1941 А. Розенберг
Глава 7
Монтекассино
Южная Италия
Зима 1943 –1944
9 сентября 1943 года 5-я армия США высадилась в материковой Италии под Салерно. Высадка должна была застать врага врасплох, и поэтому в ней не участвовали ни авиация, ни флот. Но прямо у берегов Салерно союзные войска были встречены немцами, по-английски кричавшими в мегафоны: – Выходите и сдавайтесь. Вы под прицелом.
Американцы вступили в бой, и это была одна из самых кровавых битв за всю историю войны. Да и дальнейшая кампания выдалась тяжелой. Например, битва за важные аэродромы возле Фоджи была такой кровопролитной, что после нее жалкие остатки 82-й воздушно-десантной дивизии пришлось объединить с британским 10-м корпусом.
И все же 1 октября 5-я армия захватила свою главную цель – южный порт Неаполь. Она немедленно отправилась дальше, 6 октября достигнув горного подъема у реки Вольтурно. Ей предстояло преодолеть тысячу километров пересеченной горной местности, испещренной вражескими укреплениями и перечерченной четырьмя оборонительными линиями. 3 сентября, в день, когда первые группы союзников высадились на материковой территории Италии, итальянцы предложили капитуляцию, которая была официально объявлена 8 сентября. Но Гитлер не сдавался. Он предвидел, что итальянцы не будут долго сопротивляться натиску союзников, и разместил по всей стране немецкие войска. Итальянцы складывали оружие, но на их месте моментально оказывались хорошо вооруженные немецкие солдаты, вымуштрованные и закаленные в битвах. Между тем погода стремительно портилась. Проливной дождь превратил илистые дороги в непроходимые болота, а наступившие холода обратили эти болота в лед. Реки выходили из берегов, смывая армейские бивуаки. Коварное горное плато к северу от Вольтурно помогало немцам атаковать и отступать. С горных вершин войска союзников подвергались почти беспрерывному артобстрелу. Союзное командование рассчитывало быть в Риме к началу зимы. Но дождь сменился мокрым снегом, а они все еще не преодолели даже середины пути.
1 декабря 5-я армия достигла долины реки Лири. Пока фланговые войска сражались с немцами на горных вершинах, основная часть армии продвигалась по долине под непрекращающимся дождем, чаще всего под покровом ночи и всегда – под артиллерийским огнем. Сорок пять дней спустя они наконец достигли другого края долины, которую из-за огромного числа потерь убитыми и ранеными назвали Долиной багрового сердца. Перед ними лежал город Кассино, ключевое звено «линии Густава», главное оборонительное сооружение немцев к югу от Рима. С возвышающейся над городом горы открывался отличный вид на долину, и это позволило немцам, засевшим в горах, 7 января 1944 года отбить первую атаку союзников. Несчастные солдаты неделями мокли под дождем и мерзли до костей. Еще один штурм был отбит с большим числом жертв. Артиллерийский огонь поливал армию с тем же постоянством, что и дождь.
Еще хуже для измученных солдат было то, что на вершине горы стояло тысячелетнее аббатство Монтекассино. Монастырь был основан святым Бенедиктом около 529 года в месте, защищавшем его от опасностей языческого мира. Именно здесь святой отец написал устав ордена бенедиктинцев, создав западную монастырскую традицию, здесь он умер и был похоронен. Аббатство было святой землей, интеллектуальным центром и «символом сохранения и укрепления разума и духа в годы испытаний». Но сейчас грандиозное и величественное здание аббатства, вознесенное над усталыми, залитыми кровью солдатами, казалось символом нацистской силы.
Союзное командование не хотело разрушать аббатство. Всего несколько недель назад, покидая Италию, генерал Дуайт Эйзенхауэр издал приказ не бомбить памятники искусства и старины.
Монтекассино, одно из величайших достижений ранней итальянской и христианской культуры, вне всякого сомнения, подпадало под защиту этого приказа. Хотя Эйзенхауэр и оговорил исключения: «Если нам придется выбирать между разрушением знаменитого здания и жизнями собственных людей, то жизни людей, безусловно, для нас важнее». Он провел черту, которую никто из его командиров не хотел преступать первым.
Так что союзное командование колебалось еще целый месяц, в течение которого солдаты все глубже застревали в долине смерти. Было невероятно холодно. Дождь, казалось, не кончится никогда. На долину опустились такие плотные тучи, что войска уже не видели монастыря, и весь мир свелся к черным силуэтам побитых снарядами деревьев. Затем тучи разошлись, и их взорам снова предстало аббатство. День за днем войска брели по мерзлой грязи, иззябшие до костей, под немецким обстрелом. Об их страданиях много писала пресса, регулярно докладывавшая читателям о жалком состоянии армии, о числе убитых и раненых. И чем дольше солдаты и корреспонденты газет глядели на горы, тем больше аббатство казалось им не мировой достопримечательностью, но смертельной ловушкой, ощерившейся немецкими пушками. Весь мир говорил о Монтекассино: горе смерти, долине печали, последней крепости, отделяющей союзников от Рима.
