даже в самом слабом из них, чувствуются свежесть и острота взгляда. Большинство рассказов автобиографичны.
В старом американском журнале мне удалось обнаружить автобиографический очерк «Как я начал печататься». Тогда же мною была подготовлена для многотомного советского Собрания сочинений Лондона его рецензия на роман «Спрут» Фрэнка Норриса.
Советскому читателю хорошо известна рецензия Джека Лондона на роман Горького «Фома Гордеев» (1901 г.). Писатель высказал в ней свой взгляд на роль литературы.
В том же году в рецензии на роман Норриса «Спрут» Лондон подчеркнул, что автору удалось проникнуть в сердце народное и провести в романе материалистический взгляд на историю. Эти высказывания исключительно важны для понимания творческого метода Джека Лондона.
Рецензия на «Джунгли» (1906 г.), как и предыдущие две, тоже принадлежит к числу лучших литературных статей Лондона. И не только в силу гражданского пафоса, смелости, с которой выступил он в защиту романа Эптона Синклера, разоблачавшего американский капитализм (а нужно сказать, что только благодаря помощи уже знаменитого в то время писателя Джека Лондона «Джунгли» увидели свет), но прежде всего в силу того критерия, который Лондон вводил в обиход для оценки художественного произведения.
Он подчеркнул, что книга Синклера посвящена рабочим Америки, впервые определил особую значимость произведения, защищающего рабочий класс. Любопытна судьба «Джунглей». Беспощадные разоблачения, произведенные книгой, вызвали бурю в прессе и общественном мнении. Сенат создал специальную комиссию для расследования вопиющих злоупотреблений, описанных в книге. Но эти расследования фактически коснулись лишь антисанитарных условий, в которых производились консервы и колбасы в мясной промышленности Чикаго, и не затронули ужасающего положения рабочих. Синклер с горечью констатировал, что, метя в сердце граждан своей страны, он попал в их желудок.
«29 июня 1894 г., Джон Лондон, 18 лет, холост. Отец и мать живы. Занятие — моряк, религия — атеист, принят тюрьмой графства Эри на срок 30 дней по обвинению в бродяжничестве, приговорен полицейским судьей Чарльзом Пайпером (Ниагара Фолс, штат Нью-Йорк). Освобожден 28 июля 1894 г.» Это выписка из тюремного журнала, а речь о ней идет, как вы догадываетесь, о Джеке Лондоне [64].
Процитированная выписка впервые приводится в книге Фрэнклина Уокера «Джек Лондон и Клондайк. Рождение американского писателя» [65]. Эта работа — итог многолетнего исследования жизни и творчества выдающегося писателя. Автор не только ознакомился с архивами и беседовал с оставшимися в живых родственниками писателя, но и совершил поездку на Аляску, в места, где искал золото и провел зиму Джек Лондон. Это дало автору возможность иллюстрировать книгу уникальными фотографиями: улица золотоискательского Доусона, интерьер старательской хижины, пороги Белой Лошади, которые с риском для жизни преодолевал Лондон, легендарный Чилкутский перевал, тонкая цепочка людей, карабкающихся по его склонам.
Уокер поставил перед собой цель дать важнейшую часть биографин Лондона и проанализировать тематически связанное с этим периодом творчество. Северная тема волновала писателя почти до конца дней и именно с ней связаны наиболее значительные достижения Лондона-художника.
Документы и подробности, впервые приводимые Уокером по-настоящему интересны. В процитированной выписке из тюремного журнала важны не только точные даты заключения Лондона, но и то, что он решительно назвал себя атеистом.
А вот другая, не менее любопытная выдержка из работы Уокера — воспоминание клондайкского золотоискателя:
«Впервые я встретился с Джеком Лондоном в октябре 1897 г. Никто не оставлял в моей памяти такого неизгладимого впечатления. Его хижина стояла на берегу Юкона, возле устья реки Стюарт. Я хорошо помню, как вошел туда в первый раз. Джек сидел на краю койки, скручивал сигарету. Он беспрестанно курил, и не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, отчего пожелтели у него пальцы. Один из его партнеров, Гудман, готовил обед, а другой — Слопер что-то плотничал. По обрывкам фраз, которые, входя, я расслышал, можно было заключить, что Джек о чем-то спорил с Гудманом, а последний упорно отбивался в этом неравном поединке острословов. Позже мне самому не раз приходилось выдерживать остроумные наскоки Лондона и я вполне сочувствую Гудману.
Джек прервал разговор, чтобы поздороваться со мной и его приветливость была такой радушной, улыбка такой естественной, а гостеприимство таким сердечным, что всякая робость мгновенно проходила. Меня пригласили принять участие в споре, я это сделал…»
Клондайкский период биографии Лондона, пожалуй, самый романтичный и вместе с тем это время, когда складывался писатель, вызревали его основные темы и сюжеты. Поэтому так важна здесь каждая деталь.
Как выясняется, 25 июля 1897 года судно «Уматилла», на котором уплывал на Аляску Джек Лондон, рассчитанное на 290 пассажиров, везло на 181 человека больше. Через десять дней золотоискатели высадились в порту Дайе (Аляска), а затем, преодолев Чилкутский перевал, озеро Линдерман и пороги Белой Лошади, Лондон с друзьями во главе первой волны смельчаков 9 октября добрался до заброшенной хижины на берегу Юкона.
Как известно, Джек Лондон не нашел золота. Сегодня же, по словам Уокера, в тех же самых местах золоторазрабатывающие машины успешно его добывают.
Весь огромный багаж с одеждой и продовольствием Лондону пришлось через перевал и добрую часть пути тащить на собственных плечах и все же с собой на Аляску он привез несколько книг. Название двух из них выяснено: «Происхождение видов» Дарвина и «Потерянный рай» Мильтона. У соседей Лондону удалось достать «Семь морей» Киплинга.
Зимой Лондон со своим компаньоном Томпсоном совершил поездку на собаках вверх по Юкону. По воспоминаниям Томпсона, Джек Лондон не мог убивать животных и птиц.
В начале июня на следующий год Лондон покинул Аляску. Главную роль в его решении возвратиться домой, кроме тяжелой формы цинги, как выясняется, сыграло полученное весной известие О смерти отчима…
И вот новое письмо из Калифорнии от Джоан Лондон.
«Дорогой Виль, я так давно ничего не слышала о Вас, что не знаю, известно ли Вам о хижине Джека Лондона, в которой он провел часть зимы 1897–1898 годов в районе Юкона (на левом притоке ручья Гендерсона, впадающего в реку Стюарт, которая, в свою очередь, впадает в Юкон). Эту хижину скоро привезут сюда, восстановят на площади Джека Лондона, и, по-видимому, в июле состоится торжественное открытие. Потом планируется создать музей».
Новость, сообщенная Джоан, не могла не воспламенить воображение. Подумать только, цел тот самый легендарный домик, в котором жил на Аляске молодой неудачливый золотоискатель Джек Лондон!
А как его нашли, как удостоверились, что это именно та хижина? Вот обо всем этом я и спросил в письме к Джоан. История поисков и установления подлинности хижины оказалась весьма любопытной.
Одному из канадских поклонников творчества Джека Лондона, Дику Норту, стало известно,
