175
См., напр.: Дименков Д. Саровская пустынь в 1823 году (Из путевых записок) //Душеполезное чтение. 1864. Ч. 2. № 8.
См.: Записи м[итрополита] Филарета на календаре // Русский Архив. 1914. № 11/12. (То же: Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения. М., 1994.) Нетрудно понять, от кого Филарет получил сведения о преподобном — от о. Антония, архимандрита Троице-Сергиевой лавры, с которым он был дружен. Антония св. Серафим некогда и благословил на архимандритство. О роли в преображении дивеевской общинки в Свято-Дивеев-ский монастырь, какую митрополит Филарет сыграл в царствование Александра II, см.: Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря.
Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания / Изд. подг. С. В. Житомирская. М., 1988 (Серия «Литературные памятники»). С. 121.
Впрочем, кто знает: может быть, лучше такое церковное невежество, чем возбужденное вмешательство православных дам в ход монастырской жизни. Во второй половине столетия, когда смирново-россетское младенческое неведение о монашеской жизни станет немыслимым, две другие фрейлины, Тютчева и Толстая, используют свои придворные связи, чтобы самочинно, помимо преосв. Филарета, решить судьбу дивеевской общинки, что приведет к ее смуте и неисчислимым страданиям сестер.
Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. С. 60.
Там же. С. 233.
Там же. С. 236.
См.: Муравьев М. Н. Соч. Т. 1. СПб., 1847. С. 71.
См. подробнее: Розанов Н. П. Предсказатель монах Авель в 1812–1826 гг. // Русская Старина. 1875. № 4. В житии указана другая дата запроса — 1 октября; очевидно, ошибочно.
Авель. С. 424.
13 марта 1845 года поэт Федор Тютчев сообщил Смирновой-Россет историю о том, как император Александр в 1814 году «должен был обратиться за советом к мадам Ленорман; она должна была в зеркале показать ему будущее. Сперва он увидел свое собственное лицо, которое сменил почти мимолетный образ его брата Константина; тот уступил место величественному и прекрасному лицу имп[ератора] Николая, которое долго оставалось устойчивым; после него он увидел что-то смутное, развалины, окровавленные трупы и дым, окутывавший все это как саваном…» (Из «Автобиографических записок» А. О. Смирновой / Публикация С. В. Житомирской // Литературное наследство: Федор Иванович Тютчев. Кн. 2. М, 1989. С. 12).
Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. С. 258.
Там же. С. 418.
До нас дошли разные версии этого эпизода; противореча друг другу в частностях, в существенном они едины.
Позже, во время холерных бунтов 1831 года, переросших в военнопо-селенские волнения, текст псалма станут прибивать к входным дверям; во время Первой мировой войны солдаты будут вкладывать его в нагрудные ладанки как сакральный оберег.
Кстати, эта задача была выполнена Обществом блестяще: за десять лет был издан 704 831 экземпляр книг Священного Писания на 43 языках.
Цит. по: Чистович И. А. История перевода Библии на русский язык. 2-е изд. СПб., 1899. Ч. 1. С. 25. Заметим, что вопрос о Ветхом Завете пока не поднимался; кроме того, царь специально оговорил: «Само собою разумеется, что церковное употребление славянского текста должно остаться неприкосновенным». И когда в 1818 году Александру были представлены печатные образцы русского Евангелия, он вполне сознательно утвердил тот, где славянский и русский тексты печатались параллельно, в два столбца, словно дополняя друг друга.
См.: Шильдер. Т. 4. С. 114.
Переводы были поручены: Евангелия от Матфея — гебраисту о. Герасиму Павскому; от Марка — архимандриту Поликарпу, от Луки — архимандриту Моисею; Евангелие от Иоанна переводил сам Филарет.
К чтению Ветхого Завета на «живых» языках и без комментариев папы тогдашний католический мир относился с подозрением; в 1816 году папа вообще запретил «рядовым» католикам чтение польской Библии, изданной Библейским обществом; в 1824-м запрет был подтвержден Львом XIII.
См. речь Р. Ватсона на 13-м годичном собрании Великобританского библейского общества: Русский Архив. 1868. С. 1382.
19 ноября 1819 года один из светских начальников над религиозными делами, славный камергер Александр Иванович Тургенев — по чьему совету маленького Пушкина определили в Лицей (в 1837 году он будет сопровождать тело поэта в Святогорский монастырь) — откровенно напишет князю Петру Андреевичу Вяземскому:
«…Библейские общества в России… будут иметь отдаленные действия на Церковь, а вместе с тем и на Государство, если не противопоставится а се protestantisme en action оплот, который бы, не удерживая в границах мыслящей силы, возбужденной или, лучше, пробужденной в народе чтением поэтов, историков и законодателей в одной книге, привел бы в порядок и в возможную ясность то, что способно к принятию порядка и ясности, а остальное поручил бы вере, без которой не обойдешься (sic!). …стоит только со вниманием прочесть историю первых лет Реформации, чтобы увидеть ясно, что более всего способствовало первым успехам ее. Народное чтение Библии более утвердит оную, нежели все насмешки и сильные нападения на папское владычество…»
Здесь, между прочим, Шишков противоречит сам себе: что бы он сказал об этих самых архиереях, если бы они вздумали учинить совместное богослужение с методистами?
Письмо Шишкова императору Александру I // Русская Старина. 1894. № 10.
Жаль, что адмирал не был знаком с цитированным письмом А. И. Тургенева — как бы он удивился, узнав, что библеисты тоже считают это мнение «мечтательным»! Ср.: «Библейские общества сливают религии. В смысле всеобщего филантропизма эта мысль обольстительна; но в смысле государственном она вредна и допущена быть не может. Вот для чего нужны катехизисы, то есть положительные догматы, которые бы удерживали библейскую беспредельность. Хороших у нас еще нет, но и везде были они поздним явлением. Оттого стражи церкви запрещали вход в Библию без провожатых, то есть без комментариев и без проповедников. Но мы не посоветовались с опытностью веков и народов: поспешили печатать, ибо Библию нужно было только перепечатать, а катехизис написать». См.: Остафьевский архив. Т. 1. С. 355.
