сможет возобновить чтение лекций. В ашраме его было некому заменить. Когда я узнал о случившемся, единственным выбором было предложить свои услуги вместо него. Дружба, которую он дарил мне в мои трудные в духовном смысле дни, была достойна всего, что я мог бы сделать для него в то время. Я позвонил его супруге Бине.
— О, слава Богу! — воскликнула она. — А я все думала, смею ли просить отложить вашу поездку, зная, как сильно вам хотелось уехать. Но если вы сможете остаться и помочь нам, это было бы поистине Божьим даром!
Таким образом случилось, что я занял место доктора Чаудхури в качестве священника ашрама, где я прожил год, несколько лет проводил воскресное богослужение, а по средам проводил занятия.
Последние полтора года Мастер не раз захлопывал передо мною любую дверь, кроме той, что вела к продолжению моего служения людям, и наконец он протиснул меня именно через эту дверь. Теперь казалось совершенно ясным, что направлением, по которому я должен идти в жизни, было продолжение служения ему посредством писательства и чтения лекций.
Проживая и проповедуя в Сан-Франциско, сначала в ашраме, а позднее в собственной квартире, на Шестнадцатой Авеню, 220, я посвятил себя изучению ведущих философий нашего времени и размышлениям о том, как примирить материализм, с сопутствующим ему духовным бесплодием и страданиями, с истинами, которые, как я знал из собственного опыта, способны служить человеку опорой даже во времена невыносимой печали. «Люди так изобретательны в своем невежестве!» — воскликнул однажды Мастер. Я поставил перед собой задачу сражаться с этим невежеством за превращение его в растущее духовное преимущество. Я изучал работы атеистов: Жан-Поля Сартра и других; мыслителей движения «New Age» («Новый Век»), которые предлагали лишь мирские решения вековых духовных проблем; ученых, которые заявляли, что найдут в физике, химии и биологии опровержение древних духовных писаний; ученых — представителей новой «этики», верящих в то, что видят в относительности опровержение общепринятого закона нравственности; теологов, которые защищали духовные истины, не оценив силы противника, и выдвигали слабые аргументы, которые лишь способствовали сдаче позиций. Многие плоды этих исследований находили свое отражение на страницах медленно продвигавшейся книги «Кризис современной мысли», а также в лекциях и занятиях, которые всюду воспринимались со все большим интересом.
В надежде воздействовать на сердца и умы людей я начал также писать песни. Во многих из них я выражал философию радости. Первый записанный мною альбом «Скажи жизни ДА!» вышел в свет в 1965 году. Люди писали издалека, что после прослушивания этих песен к ним возвращалась надежда.
— Мой брат, — писала одна женщина с восточного побережья, — долго страдал от хронической депрессии. После того как я подарила ему запись ваших песен, он все время слушает их. Он просто не хочет ничего другого! И, кажется, он теперь чувствует себя много счастливее.
Иногда люди говорили мне: «Ну да, вы можете писать радостные песни. Вы сами никогда не страдали». Я отвечал: «Как раз потому, что я страдал и извлек из страданий уроки, я получил право петь счастливые песни! Ведь истинное счастье — это не то, что человек испытывает, когда его дела идут хорошо. Сила определяется способностью подняться над страданиями».
Кроме «Кризиса современной мысли», я написал и опубликовал несколько других книг, каждая из которых предназначалась для людей различных настроений и интересов, чтобы показать, что их интересы могут быть удовлетворены по-настоящему лишь при условии принятия духовных ценностей.
Со временем я основал пристанище для медитации и духовную общину в соответствии с идеями «поселений всемирного братства» Мастера.
Постепенно я вновь научился доверять интуитивным ощущениям. Чем больше я доверял им, тем явственнее чувствовал в себе внутреннее руководство. Я больше не боялся прислушиваться к своему внутреннему голосу, поскольку убедился, что при такой покорности меня всегда ожидал успех, гармония и более широкий взгляд на жизнь, тогда как непокорность приводила к дисгармонии и потерям.
В годы, последовавшие за моим большим испытанием, я неоднократно чувствовал проявления божественной помощи.
В 1968 году я переживал серьезный финансовый кризис. Стоимость сооружения здания медитационного ретрита «Ананды», которое я строил в то время, на много тысяч долларов превосходила первоначальную оценку, а также мои сбережения. Мои многочисленные кредиторы согласились, чтобы я делал ежемесячные выплаты до покрытия своих долгов. Ежемесячно, с Божьей помощью, я смог бы выполнить свои обязательства.
Однако местная лесозаготовительная компания, с которой я расплачивался регулярно, решила воспользоваться «посланной Богом» возможностью, чтобы захватить нашу землю, и наложила на нее арест. Затем от их адвоката пришло письмо, в котором меня ставили в известность, что если мы за две недели не погасим весь долг, то они лишат меня права выкупа закладной.
«Божественная Мать, — молился я, — что мне делать?» Я не имел представления, где можно достать столько денег вовремя.
Через два дня, вечером, я демонстрировал привезенные из Индии цветные диапозитивы группе людей в частном доме, в Пало-Альто, штат Калифорния. Только хозяйка дома знала меня, но даже она не знала о финансовом затруднении, которое я переживал. Я сам в тот вечер не говорил об этом. Однако позднее один из гостей подошел ко мне.
— Я хотел бы помочь вашему делу, — сказал он. — Вы не примете денежное пожертвование?
— Очень благодарен вам, — ответил я, ожидая, что он даст мне чек на пять или десять долларов.
Он вручил мне чек на три тысячи долларов! В тот месяц после оплаты всех расходов, включая долг лесозаготовительной компании, на моем счету в банке остался один доллар и тридцать семь центов!
— Божественная Мать, — молился я, — как великолепна Твоя доброта и как точна!
В 1972 году я почувствовал внутреннее указание ехать в Индию. Деньги на дорогу поступили от моих друзей, а также за занятия, которые я проводил ранее. Однако неожиданно возникли чрезвычайные обстоятельства, единственным выходом из которых было потратить большую часть денег, которые я скопил на дорогу.
— Божественная Мать, — молился я, — если Ты действительно хочешь, чтобы я поехал в Индию, Ты должна мне немедленно вернуть эти деньги. Иначе я не смогу купить билет.
Сказав это, я заплатил тысячу сто долларов. Это было в пятницу вечером. В следующий понедельник утром я получил письмо от совершенно незнакомого мне человека и чек на тысячу долларов! В сопроводительном письме требовалось, чтобы я потратил эти деньги «как пожелает Божественная Мать». Пожертвования таких крупных сумм редко приходили в мой личный адрес, и когда я получал их, то обычно тратил на наше дело. Но в этом случае я думал, что будет справедливым использовать
