Что произошло вечером 21 сентября между Бакичем и Кайгородовым, неизвестно. Но на заре 22 сентября Кайгородов увел свой отряд на северо-восток, оставив Бакича самого справляться с Байкаловым. Есаул Кайгородов повел свой отряд на тыл красных в направлении Кош — Агача. По пути он разбивал и уничтожал мелкие красные отряды, поймал и изрубил монгольского сказочного Хас-Батора.
Границу на Русь перешел у Ташанты, около которой стояли пограничные столбы. Кайгородов знал от пленных красных, что в Кош — Агаче стоит небольшой гарнизон красных, но не знал, что вечером 1 октября в Кош — Агач прибыл большой отряд красных. В ночь с 1 на 2 октября он атаковал Кош — Агач, но наткнулся на полк “горных орлов”, полк “Маруси отравительницы” и пулеметную команду. В Кош-Агаче оказалось 2000–3000 красных. Конечно, Кайгородову непосильно было бороться с такими силами красных и он, понеся большие потери, с рассветом скрылся в горах. Кайгородов пошел в пределы Монголии, но не по старым путям, а ушел в юго-западный Алтай на зимовку.
Собираясь уходить в Медвежье логовище, он не потянул за собой всего отряда, а предложил лишь желающим идти за ним и разделить с ним судьбу. За ним пошло примерно около 150 человек, остальные же под командой полковника Сокольницкого усиленным маршем пошли на юго-запад, к Кобдо, недалеко от которого на берегу Хара — усу стояли обозы есаула Кайгородова, а при них были и некоторые семьи офицеров. При обозе Сокольницкий застал много пришлого люда и среди них бойцов Казанцева и некоторые части оренбургских казаков, ушедшие от Бакича из-под Сарыл-гун-хурэ.
Политическая обстановка для белых русских отрядов в Западной Монголии в октябре месяце 1921 г. складывалась очень неблагоприятно. Монголы знали, что Азиатская конная дивизия ушла в Маньчжурию, сам генерал Унгерн попал в плен к красным. В Урге — новое правительство, руководимое советскими комиссарами. Даже монголы и ламы, самые доброжелательные к белым русским, чтобы не навлечь на себя немилость новой власти в Монголии, ушли в тень и оставались пассивными. Бичом же русских белых явился изменник — старший монгольский военачальник в Западной Монголии Хатан-Батор, перешедший на сторону большевиков, как только узнал, что Унгерн в походе на Русь не имел успеха.
Обстановка диктовала для русских один выход — уходить из Монголии. Тяжелую и ответственную миссию вывода русских из Монголии взял на себя Сокольницкий. Исход русских из района Кобдо начался в конце октября. В уходящей колонне насчитывалось: бойцов 488, женщин и детей 80, мирных жителей, не годных к строю и обозных 140, а всего — 708 душ.
Боевую и надежную часть составлял Оренбургский казачий дивизион (ушел от генерала Бакича), а самой надежной опорой — офицерский взвод в 35–40 человек, 2 сборные сотни и пулеметная команда. Обоз был вьючный, на верблюдах. За" отрядом двигался гурт рогатого скота в 200 голов и отары баранов в 2000 голов. Обоз и гурты скота связывали скорость движения отряда полковника Сокольницкого, но бросить их было нельзя, так как мясо являлось основой питания отряда.
В трех переходах к юго-западу от Кобдо уходящий отряд догнали передовые части Хатан-Батора. За ними следовал конный отряд в 1000 всадников. Он прислал парламентеров к полковнику Сокольницкому и обещал, что если ему будет сдано все оружие, то он не задержит отряда Сокольницкого, а наоборот, будет содействовать безопасному уходу в Китай белым русским. Посулы изменника не были приняты, и отряд твердо решил обороняться — благо, что монголы вооружены были плохо. В арьергард перешел офицерский взвод и пулеметная команда. Бока длинной колонны охраняли оренбуржцы, в резерве были две сборные сотни.
Монголы, обозленные тем, что от них уходит добрая добыча, как осы окружили отряд Сокольницкого, стремясь нанести главный удар на тылах колонны. Время от времени офицерский взвод останавливался, занимал позицию, подпускал на близкое расстояние монгол и угощал их свинцом, делая большие бреши в их скопищах. Положение отряда оказалось критическим, когда пошли горами, где монголы легко могли закупорить отряд в долине, но опасность придала силы русским, и они заняли важные горные перевалы Машан-даба раньше, чем монголы сообразили занять их, а когда отдельные отряды монгол поспешили их занять, то с большими потерями были отбиты. Только спустившись в долину Булугуна в середине ноября, русские вздохнули более или менее свободно, так как монголы дальше Машан- даба не пошли.
На Булугуне, в провинции Гучэн, русским преградили путь китайские солдаты. Местные китайские власти потребовали сдачи оружия. Волей или неволей, но пришлось сдавать оружие и положиться на волю Провидения. Выяснилось, что до указания из Пекина, как поступить с русскими беженцами, местные китайские власти не позволят русским двигаться с Булугуна.
Русские не пришли в отчаяние от такого решения китайцев. Погода стояла отличная. Тепло. Место стоянки прекрасное. Строили землянки, ловили рыбу, строили бани, церковь, печи (китайские власти дали муку). При наличии муки, мяса, рыбы, дров жизнь в царстве “царя Булугуна” потекла не только сносно, но подчас и весело — построили театр. Так в царстве “царя Булугуна” прожили до весны 1922 г.
Наконец весной пришел приказ из Пекина — впустить русских беженцев в Северный Китай. За лето 1922 г. все люди отряда полковника Сокольницкого рассеялись по Китаю: в Пекине, Тяньцзине, Мукдене, Харбине. Все эти люди должны быть благодарны Сокольницкому за спасение жизней.
Есаул Кайгородов, отделившись от полковника Сокольницкого со 148 партизанами, вышел на Чуйский тракт и на нем наткнулся на отряд в 300 человек красноармейцев, которые шли на поддержку Байкалову. Произошел короткий бой. Красные были разбиты, побросали оружие и патроны. Оружие и патроны были очень нужны Кайгородову. Местные жители знали, где обосновался Кайгородов, относились к его отряду сочувственно, снабжая продовольствием. Со всех сторон шли к нему добровольцы, и отряд его вырос до 2000 бойцов.
Есаул Кайгородов шел на Бийск, разбивая и уничтожая по пути красные отряды и гарнизоны. Наступившие холода и глубокие снега в горах вынудили Кайгородова стать по деревням на зимние квартиры. На зимних квартирах у партизан стало не хватать продовольствия для людей и фуража для коней, что обессиливало отряд.
Многие партизаны уходили по своим деревням. Падала дисциплина. Зима разрушила блестящее дело Кайгородова.
Красные подтянули крупные резервы под командой Ледогорова, которые принудили Кайгородова уходить с зимних квартир в горы. Партизаны ушли в малодоступное ущелье Архит, где спокойно и отсиживались. Из своего горного убежища Кайгородов изредка выезжал в ближайшие поселки, расположенные по озеру Бух- тарма.
