Спустя год, 3 октября 1945 года, в день своего двадцатилетия, Рая Врублевская вернулась в родной Минск. Встреча с городом была одновременно радостной и горькой. Что осталось от славного Минска, уму непостижимо… Домой идти было страшновато: а вдруг не найдет никого в живых? Вот она на улице Чкалова. Их дом чудом уцелел среди развалин и пожарищ… Но в нем уже живут другие. Неужели… Однако соседи, немногие из уцелевших, успокоили помертвевшую от горя девушку: живы ее родные, живы! Оказывается, отец вернулся в прошлом году, вскоре после него прибыла из германской неволи сестренка Оля. Вся семья, арестованная два года назад, собралась наконец вместе. Чудом уцелели.
И началась новая, хотя и трудная, но мирная послевоенная жизнь. Рая училась и работала, в 1948 году переехала из Минска в Челябинск, поступила на трикотажную фабрику. Была мастером смены, начальником цеха, затем стала методистом производственного обучения, вела большую общественную работу как председатель фабричного комитета и председатель ревизионной комиссии обкома профсоюза рабочих текстильной и легкой промышленности. За трудовые успехи и общественную деятельность Раиса Александровна удостоена юбилейной медали в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.
Превосходящие силы карателей. — Оборона у реки. — Блокада замкнулась. Отход. — Самое страшное. — Атаки и контратаки. — Экспедиция СС сорвалась.
К лету 1944 года дни фашистских захватчиков на белорусской земле были сочтены. Красная Армия громила врага в Могилевской, Витебской, Гомельской и Полесской областях, четыре фронта — Первый Прибалтийский и три Белорусских готовились к решительному удару по группе армий «Центр», изгнанию оккупантов за пределы республики и выходу на государственную границу СССР.
Германское командование в предчувствии грозных летних боев стремилось укрепить свой тыл, парализовать и даже ликвидировать партизанское движение. В конце мая южные районы Минской области стали обширным полем сражения. Несколько дивизий, снятых с фронта, обложили партизанские леса и под прикрытием авиации, артиллерии, бронемашин и танков начали наступление на отряды и бригады вооруженных патриотов.
В Колодинских лесах, в 40 километрах южнее Минска, вела тяжелые бои с противником бригада «Буревестник» под командованием М. Г. Мормулева. В конце мая партизаны этого соединения оставили четыре населенных пункта. С другой группировкой карателей сражалась бригада «Беларусь» во главе с майором А. С. Юрковцевым. На ее участке фашистам удалось ударом с севера захватить шоссе Марьина Горка — Шацк. Крупные силы с востока, со стороны города Марьина Горка, насели на Вторую Минскую бригаду, которой командовал капитан Н. Г. Андреев. Здесь враг штурмом взял совхоз «Синча», партизаны оставили села Велень и Клетище Пуховичского района. С юга, от Слуцка и Старых Дорог, гитлеровцы вели наступление на бригаду имени Фрунзе, возглавляемую И. В. Арестовичем. С запада, от Греска, Белой Лужи, Шищицы, Буды Гресской, крупные части пехоты с танками и орудиями двинулись на бригаду имени Суворова А. М. Каледы и наш спецотряд.
Комбриг Каледа передал в мое распоряжение два отряда — имени Фрунзе и имени Суворова. С оставшимися подразделениями ему было удобнее маневрировать в тогдашней сложной обстановке.
Произошли изменения и в составе нашего спецотряда. В самом начале последней карательной экспедиции Москва отозвала из отряда замполита Грома и начальника штаба Лунькова. Подпольный горком по моей просьбе утвердил замполитом Константина Сермяжко, а начальником штаба капитана Козлова. Немного раньше, весной, к нам присоединилась перешедшая линию фронта через Рудобельские ворота чекистская группа старшего лейтенанта Дмитрия Кузнецова, в ее составе было 40 автоматчиков.
Усиленные группы разведчиков начали перестрелку с передовыми дозорами неприятеля. Я решил выдвинуть все три отряда вперед, к берегу реки Случь, и там занять оборону. Река в том месте была неглубока, но все же водная преграда.
К рассвету достигли шоссе Осиповичи — Бобовня в районе сожженного моста. На флангах я поставил отряды имени Фрунзе и имени Суворова, а спецотряд в центре обороны оседлал шоссе. Западный берег Случи и подходы к сожженному мосту заминировали.
Над нашими позициями пронеслись две эскадрильи бомбардировщиков. В тылу у нас грохнули взрывы, и все затихло.
Разведка сообщила, что из Шмщиц выступили каратели с артиллерией и танками. Я сел на Орлика и поехал осматривать линию обороны. Бойцы хорошо замаскировались, минометы установили в глубокой канаве, откуда удобно было бить навесным огнем, расчеты противотанковых ружей также выбрали малоуязвимую позицию. Напротив моста залег взвод Рудольфа Зайца со станковым пулеметом.
— Как настроение, братья славяне? — спросил я, подъехав.
— Отличное, товарищ командир! — отрапортовал комвзвода.
— Ваш участок очень важный, — сказал я. — Без приказа ни шагу назад!
— Умрем, но не отступим! — заверил Рудольф. Я отъехал успокоенный. На чехов и их товарищей по взводу можно было положиться.
На противоположном берегу раздался гул моторов. Я поскакал на командный пункт, спешился и залег. Орлика коновод увел в кусты.
Передо мной далеко на запад уходила белая лента шоссе. По нему двигалось несколько черных пятнышек. Я посмотрел в бинокль. К реке медленно приближались немецкие мотоциклисты. Ехали осторожно, боязливо оглядываясь по сторонам. Достигли минного поля, и один подорвался. Другие в испуге застрочили из пулеметов, развернулись и помчались назад.
Появились три танка и самоходное орудие. Первый танк напоролся на мину, закружился на месте и замер. Остальные танки и самоходка открыли огонь, снаряды рвались за нашими спинами, мы молчали. Под прикрытием брони к реке вышла пехота и начала накапливаться на берегу.
— Огонь! — подал я команду отрядам.
Партизаны ударили из всех видов оружия. Пехота залегла и стала окапываться. От танков отскакивали ярко светящиеся искры. Тем временем на шоссе появилась автоколонна с новыми пехотинцами, которые стали выгружаться. Начальник штаба Козлов побежал к пулеметчикам у дороги и приказал сосредоточить огонь на свежих силах. Несмотря на меткую, густую завесу свинца, враг, превосходивший нас численностью примерно втрое, сосредоточивался на западном берегу Случи, готовясь к решительному броску через реку. А как у меня на флангах?
Из отряда имени Фрунзе прибежал связной с запиской: «Противник обстреливает нас полевой артиллерией, накапливается на берегу и готовится переправиться через реку. Есть убитые». Та же самая ситуация. Я ответил коротко: «Держитесь». А как там комбриг Каледа? Посланный к нему Анатолий Чернов вернулся и доложил, что он обороняется успешно, об отступлении не думает.
