Нет добродетели — нет победы. Это лейтмотив множества приказов Суворова его войскам, в которых полководец предельно открыто и честно разбирает причины неудач русских войск. Те же поляки, отпущенные Александром Васильевичем на свободу (офицеры — на конях и с оружием) в первую польскую кампанию, обещали не сражаться против России. Они не смирились и на протяжении многих лет упорно учились военному искусству. Но были Суворовым моментально разбиты — и снова отпущены. Они отправились во Францию, получили самый передовой боевой опыт — и Суворов разгромил их конный корпус силами одного батальона егерей. Для поляков армии Макдональда это был шок, для Александра Васильевича — неизбежность: как можно рассчитывать на победу, нарушив слово чести?!
Рассматривая все без исключения методы Суворова, от использования боевых построений и штыка до гигиены и санитарии, необходимо иметь в виду их нравственную основу. Именно это полководец считал главным. Те, кто полагает себя умнее его, могут попытаться получить на практике или хотя бы отыскать в истории примеры лучших результатов ратного труда.
Для Александра Васильевича потеря в самом жестоком бою больше одного процента личного состава — катастрофа, причина страшных разносов ответственным командирам, повод для основательного разбора причин такого человекогубительства. Но и потери противника свыше пяти процентов его войск — жестокость, которую можно оправдать только в самом крайнем случае. Победы не измеряются у него масштабом убийств, как это делалось до Суворова и после него.
По количеству человеческих потерь Александр Васильевич крайне далек от «достижений» «великих полководцев» Европы и России. А с точки зрения эффективности и надежности его военного искусства — не превзойден до сих пор. На мой взгляд, это заставляет верить Суворову, основавшему новое искусство войны на русском идеале добродетели. И, стараясь изучить и применить его военное искусство, четко понимать, что оно «работает» только у людей высочайшей нравственности.
«Ваша кисть изобразит черты лица моего — они видны; но внутреннее человечество мое скрыто. Итак, скажу вам, что я проливал кровь ручьями. Содрогаюсь. Но люблю моего ближнего; во всю жизнь мою никого не сделал несчастным; ни одного приговора на смертную казнь не подписывал; ни одно насекомое не погибло от руки моей».
Суворов — русский высокообразованный человек Века Просвещения. Он мечтал о лучшем мире и создавал его, наблюдая, понимая, делая выводы и совершая поступки в рамках того, что почитал нравственным. Первым долгом для него была служба России — военная, требовавшая, по его мнению, наибольшей самоотдачи и самопожертвования. В этом он был не одинок: многие дворяне полагали, что возвышены над народом недаром, а чтобы исполнить долг перед Россией, командуя на войне, как повелось с пращуров. Разными были лишь представления о величине долга.
Титанические усилия по подготовке его слабого организма к солдатской службе показывают, что еще во время домашнего обучения Суворов видел в армии идеал, не соответствующий действительности. Армия давно не воевала. Для офицеров и генералов вся эта тяжелая, до кровавых мозолей, физподготовка не требовалась. Не было на самом деле и таких солдат — никто их физически не тренировал, все равно тела были унифицированы пестрыми мундирами, а головы — посыпанными мелом буклями. Но Александр Васильевич как вбил себе в голову стать идеальным солдатом — так и оставался им до конца жизни, не пересаживаясь с седла в карету даже по прямому приказу императора.
Неизвестно точно, когда Суворов нарисовал в своем воображении идеал командира. Долгая служба в гвардии, по его признанию, не дала ему никакого представления о командовании в бою. Надо полагать, что, пройдя путь от рядового до младшего офицера, он научился заботиться о своем подразделении. Служба в интендантстве показала Александру Васильевичу заднюю, невидимую часть армии, обеспечивающую успех ее действий. Вслед за отцом он стал мастером снабжения, не наживаясь на нем. Позже, во время командования полком, эта честность позволила Суворову воспринять полк как семью, а не вотчину.
На войне против Пруссии зрелого возраста офицер был еще как чистый лист. Он искренне представлял своим «учителем» и «отцом» генерала Фермора, сражавшегося по уставу, и пришел в восторг от фельдмаршала Салтыкова, разбившего Фридриха Великого при Куренсдорфе благодаря верной оценке своих сил и знаниям о свойствах противника. Лишь позже, возглавив отдельный кавалерийский отряд в корпусе генерала Берга, Суворов начал делать открытия. Оказалось, что при существующих вооружениях и тактике смелая атака в не упущенное мгновение — не только самый целесообразный, но и наименее опасный способ разбить противника, несмотря на многократное превосходство его сил. Даже на артиллерию следовало скакать карьером, под выстрелы, идущие выше голов. Даже сильную крепость можно было почти без потерь взять штыковым ударом пехоты.
Свои выводы, полученные из практики, Суворов тщательно формулировал и докладывал начальству. Но, похоже, они никого не интересовали. Из этого он тоже сделал вывод — и, став генералом, требовал от офицеров докладывать не только факты, но выводы и предположения, не боясь ошибиться и помогая командующему принять решение. Я уверен, что мысль, будто младшему командиру на месте событий виднее, что делать, оформленная в приказах намного позже, пришла в Александру Васильевичу именно на прусской войне, когда он сам пытался достучаться до начальства, руководствовавшегося извечным принципом: «Я начальник — ты дурак».
На войне Суворов командовал сборными отрядами. Только в 1763 г., получив под команду Суздальский полк, он почувствовал «истинную сладость» армейской жизни. «Полковое учреждение» — первый его развернутый текст. Полковник дал полное представление о фундаменте русской армии — «одушевленном могучем организме» полка, состоящего из личностей, в нем воспитанных. Эта максимально оторванная от общества семья людей из крестьян и дворян, объединенных крепкими узами и носящих высокое звание солдата.
Каждый командир в полку — такой же солдат, только лучший. Двойная иерархия из офицеров (в основном дворян) и унтер-офицеров (из солдат и податных сословий) обеспечивала продвижение всем по заслугам, от капральства до штаба. Честолюбие — главное качество солдата, побуждающее его учиться, чтобы занять более высокую должность, связанную с большей ответственностью. В полку рождались бодрость и храбрость, которая, согласно Суворову, вытекает из знаний, умений, уверенности в себе и товарищах.
