Огромный привет всем.
С любовью,
твоя Агата
“Гранд-отель”Претория
Моя милая доченька!
Посылаю тебе бабочек от “мамыпапы”. И фотографию Претории, где сейчас “мамапапа”. Здесь нет ту-ту, поэтому нам придется остаться здесь надолго, мама привезла бутылку бургундского, но сейчас ввели военное положение, и бутылку закрыли в баре. Папа носит в кармане таблетки, которые дважды в день запивает газированной водой.
Маленькая моя, я узнала, что ты “ужасно кашляла”, но теперь ты уже должна выздороветь, так что если папа спросит: “Как ты себя чувствуешь?”, ты, как всегда, ответишь: “Мне уже лучше!”
Как дела у Лилиан? (Как говорится, “спроси у Розалинды”.) А у Бетти? Наверняка ты очень любишь дядю Джима и тетю Панки, но если тебя спросят: “Кого ты любишь?”, ты должна отвечать: “Мамочку!”
Я постоянно думаю о тебе, моя родная, я скоро вернусь к моей маленькой Розалинде.
Обнимаю тебя, солнышко.
Твоя мама
Церковная площадь, здание парламента,Претория
Штемпель на марке: Трансвааль, 15 марта 1922 года
Сегодня утром едем из Претории в Родезию. А. К.
Гостиница “Савой”Кимберли
15 марта [среда]
Дорогая мама!
Я выслала предыдущее письмо частями, поскольку во второй его половине говорилось о забастовке, и тут ввели цензуру.
В Претории мы были со среды до следующего вторника. Никак не могли отсюда уехать, потому что забастовка переросла в маленькую революцию. Мятежники подняли красный флаг и провозгласили советскую власть. Большая часть полиции оказалась отрезана в вельде и окружена восставшими. Бой длился двое суток, потом наши самолеты их обнаружили и перевозили полиции пищу и боеприпасы, пока атака мятежников не была отбита. Пять самолетов были сбиты.
Конечно, в Претории было довольно спокойно, тут ввели военное положение, улицы патрулировали бронемашины, а взрывы снарядов раздавались лишь вдалеке. Мисс Райт (с которой мы познакомились на пароходе) преподает в городском университете. Она была очень добра к нам. Большинство ее студентов – голландцы, националисты и сочувствуют бастующим. В субботу мы слышали, что прибыл Сматс, прорвавшись сквозь заслоны мятежников. Шины на его автомобиле от выстрелов разорвало в клочья. В тот вечер арестовали 1500 студентов, и мы решили, что теперь беспорядки закончатся, но в воскресенье бои грохотали ближе прежнего. Поезда из Йоханнесбурга так и не ходили.
Здания Союза, Претория.
Миссис Харви (жена промышленника, который нас принимал) свозила нас на экскурсию в Здания Союза. Величественное строение с двумя чудесными башнями в мавританском стиле и с фонтанами. Мы видели комнату Сматса и старое кресло Крюгера, а потом мистер Венн, заместитель министра внутренних дел, отвел нас в архив и показал множество интересных исторических документов, в том числе первые договоры голландцев с Дингааном[31] в провинции Наталь и мирные договоры времен англо-бурской войны.
Министр промышленности мистер Бланделл с женой в воскресенье возили нас в загородный клуб на чай. Мы успели вернуться до грозы, которая здесь начинается точно по расписанию, каждый день в пять часов вечера.
Нам уже давно было пора в Родезию, и в понедельник мы снова побеспокоили Харви, но в пропуске из Претории нам отказали, поскольку ехать в Йоханнесбург было небезопасно: в окрестностях дороги рыскали многочисленные отряды мятежников. Железная дорога, похоже, оказалась отрезана, поскольку поезда из Претории не ходили, но мы слышали, что хотят попытаться провести состав в Кейптаун из Йоханнесбурга, а пассажиров, направляющихся в Родезию, отправить через Блумфонтейн, поскольку напрямую в Мафекинг[32] проехать невозможно.
Вид с галереи и из павильона Магельсбург-Рейндж.
В общем, утром во вторник (я еще была в постели) принесли наши пропуска и сообщили, что через двадцать минут за нами пришлют служебный автомобиль. Мы в спешке оделись и бросились собирать вещи! С собой захватили столько, сколько уместилось в саквояжи, а чемоданы и остальное оставили с Бейтсом: он присоединится к Белчеру в Кейпе, как только начнут ходить поезда. До Йобурга доехали отлично: раз-другой нас останавливали бодрые джентльмены с трубками и ружьями, щеголевато зажатыми под мышкой.
Поезд наш должен был отправиться в 10.45, но тронулся лишь в 11.30 под грохот канонады и рвущейся шрапнели: начиналась большая атака на Фордсберг, которая должна была положить конец боевым действиям.
Кимберли.
Вчера вечером в 11 часов мы прибыли в Блумфонтейн, переночевали там, а утром в четверть десятого снова отправились в путь и приехали сюда к ланчу. Поезд, на котором мы должны были ехать, ушел вчера ночью, как и следовало ожидать, так что придется подождать до завтрашнего вечера, а в Булавайо мы будем в субботу утром.
Я боялась, что из-за всех этих беспорядков не увижу водопад Виктория, поскольку к седьмому числу мы уже должны вернуться в Кейптаун.
Здесь очень жарко и пыльно, а все алмазные копи сейчас закрыты.
Генерал Сматс.
Я распорядилась, чтобы все мои письма доставляли в Кейптаун, пока мы скитаемся по этому захолустью.
Огромный привет тебе, милая мама, и Монти. Наверно, вы сейчас в Торки.
С любовью,
Агата
Торговля на перроне.
“Гранд-отель”Булавайо
18 марта [суббота]
Милая мамочка!
Мы провели интереснейший день в Кимберли – осматривали рудники “Де Бирс”. Сейчас они все закрыты и в ближайший год едва ли продолжат работу, поскольку никто не покупает бриллианты, но мы видели копи, оборудование для промывки алмазов и обнесенные колючей проволокой поселки местных жителей. У одного из рабочих гноилась нога, его лечили, но ничего не помогало, наконец нарыв вскрыли и обнаружили там завернутые в грязную тряпку алмазы! А если бы тряпка была чистая, ему, скорее всего, удалось бы вынести камни! Мы видели, как сортируют необработанные алмазы: они больше похожи на стекло, а не на камень, как я думала. Показали нам, как шлифуют выставочные экземпляры: очень красивый темно-оранжевый стоимостью в пятьсот фунтов за карат (это самый дорогой цвет), а также синий, белый и обычный желтый – самый распространенный.
