После первой же встречи мы могли разойтись, ни о чем не договорившись, потому что разговор начался с непонимания и взаимных обвинений. Потом, правда, все успокоились и начали определять круг требующих нашего внимания вопросов. Консультации практически продолжались на протяжении всего съезда. Первые консультации — по кандидатуре Председателя Верховного Совета. Коммунисты стояли на своем, мы — на своем, но доводы друг друга слушали терпеливо.
У Бориса Николаевича при первом голосовании, результаты которого объявили утром 26 мая, не хватило 34 голосов, у Полозкова — 58. При повторном голосовании вечером 26 мая у Бориса Николаевича не хватило уже 28 голосов, а у Полозкова — 73. То есть налицо была положительная динамика у кандидата от демократов и отрицательная — у кандидата от коммунистов. В этой обнадеживающей ситуации я позволил себе куда-то отлучиться, и согласительная группа собиралась без меня. Когда я вернулся, уже в раздевалке встретился с Саенко и Чеботаревским, которые меня огорошили сообщением о том, что, по обоюдному согласию сторон, решено искать новые кандидатуры.
— А чего вы сопротивляетесь? Он ведь не получил достаточного количества голосов.
Как же не любили, вернее, боялись коммунисты — а больше всего те, кто стоял за этими, так сказать, солдатами партии, — Ельцина, раз готовы были на любую другую кандидатуру!..
Я им ответил:
— Вы поймите, перевес-то небольшой, но динамика положительная; вот когда она будет отрицательная, тогда мы и поговорим. А пока мы будем бороться за этого кандидата. Мы понимаем, какие силы направлены на то, чтобы его не пропустить.
Ответил так я не случайно. Действительно, накануне третьего голосования Горбачев собрался в Канаду. Он созвал ночью коммунистов, и их координатор — доктор экономических наук Игорь Братищев, депутат из Ростова-на-Дону, заверил его:
— Михаил Сергеевич, можете лететь спокойно, мы все ваши инструкции выполним, мы сделаем все, чтобы Ельцин не прошел Председателем Верховного Совета!..
Но ничего у них не вышло. Председателем был избран все-таки Борис Николаевич, и я убежден, что тогда это был единственно верный выбор. А В.И.Казаков после съезда еще долго оставался председателем Центральной избирательной комиссии. Забегая вперед, скажу, что В.И.Казаков в последующем перешел в нашу команду, провел референдум, и это был уже другой Казаков.
Вообще, оглядываясь назад, я вспоминаю ощущение единства, которое сопутствовало подготовке к съезду. У нас, как я уже говорил, была очень мощная юридическая поддержка от Института государства и права: В.Зорькин, Л.Мамут, В.Кикоть и другие, которые нас практически бесплатно консультировали по всем вопросам — и по Конституции, и по законам. Постепенно к нам начали подбираться корреспонденты, понемногу начали нас снимать для ТВ. Поначалу мы как демократы были закрыты для публикаций. Нас никуда не пускали — ни на радио, ни на телевидение. Правда, был 5-й канал, по которому Белла Куркова атаковала коммунистов. Но истинный прорыв произошел уже после съезда, с открытием на втором канале Российского телевидения, и этого добился своей энергией Олег Попцов.
К открытию съезда у нас сложилась довольно сильная команда. В ней были Михаил Бочаров, Сергей Красавченко, Олег Румянцев, Андрей Головин, Сергей Шахрай, Александр Вешняков. Они работали постоянно, готовя материалы к съезду. Нам помогало много активистов. Реже появлялись Владимир Лукин, имевший по многим вопросам неординарную точку зрения; Николай Травкин — в то время для нас недосягаемый авторитет, самородок, личность; Евгений Амбарцумов, который мог ответить практически на любой вопрос международной и внутренней политики, человек с очень широким кругом общения; журналистский коллектив «Аргументов и фактов» во главе с Владиславом Старковым, многие другие.
Олег Румянцев сразу же определил для себя фронт работы — новая Конституция и изменения в действующей (мы его между собой называли «отцом» Конституции); Сергей Шахрай еще не сблизился с нами, но мы уже ощущали, что он рядом как серьезный законник и виртуоз по части подготовки законодательных актов; Федор Шелов-Коведяев взял на себя разработку межнациональной политики…
Мы засиживались допоздна и возвращались домой, только чтобы лечь спать. Для меня началась новая жизнь, и Галя это понимала. Мы тогда уже остались с ней вдвоем в двухкомнатной квартире: дочери Марина и Маша жили отдельно со своими семьями и детьми…
И вот долгожданная победа! После долгих дебатов и споров та сторона заменила своего прежнего кандидата: им стал Александр Владимирович Власов — Председатель Совета Министров РСФСР. И при первом же голосовании Борис Николаевич Ельцин получил 535 голосов, то есть на четыре голоса больше, чем предусмотрено регламентом. Мы все не просто вздохнули с облегчением, но после оглашения результатов, стоя и, как говорится, бурными продолжительными аплодисментами, приветствовали избрание Председателя Верховного Совета РСФСР. Это стало нашей победой на Первом съезде, ответом Горбачеву, который из кожи вон лез, чтобы не допустить избрания Бориса Николаевича. Нас поддержали колеблющиеся депутаты, которые не вошли ни в какие политические союзы. Мы поняли, что их можно переубеждать, и в дальнейшем старались строить работу с ориентацией на них.
Уже тогда было очевидным, что организованность работе депутатского корпуса могли придать партийные фракции со своими программами и взглядами на политическое и социально-экономическое развитие общества, обеспечивающие предсказуемые голосования. Но КПСС не дала возможности для такого развития ни при избрании народных депутатов СССР, ни при избрании народных депутатов РСФСР, хотя некоторая подвижка произошла благодаря межрегиональной группе. На протяжении всех лет реформ и демократических преобразований в стране демократические силы так и не сумели организовать сильный либерально-демократический центр. Вместо укрепления такого центра каждый лидер занимался созданием собственной партии или движения. Примеры тому — Г. Явлинский. Е.Гайдар, В.Лысенко, И.Рыбкин, А.Яковлев, В.Черномырдин, В.Шумейко, С.Шахрай, Л.Пономарев, Г.Старовойтова, И.Хакамада, А.Вольский, А.Николаев, Ю.Лужков, Б.Немцов, С.Кириенко и многие другие. Эту тему очень часто поднимал Д.А.Волкогонов, который как историк хорошо понимал опасность отсутствия уравновешивающей, а может быть, и ведущей политической силы в наших серьезных преобразованиях. И даже сам организовал в депутатском корпусе группу такого центра. Но дальше этого дело так и не продвинулось.
На съездах народных депутатов РСФСР принятие того или иного документа зависело от многих факторов, чаще всего действовала не аргументация, а эмоциональный настрой зала. Осложняло положение наличие множества депутатских групп (более тридцати), образованных либо по профессиональному, либо по территориальному, а то и по половому признаку. Каждая депутатская группа, конечно, кроме политических, хотела защитить и свои социальные интересы. Поэтому часто съезд выплескивало за спокойные, деловые рамки, и это заканчивалось потасовками, демонстративным уходом из зала, ультиматумами, накатом на председательствующего или на кого-либо из депутатов.
