Увы, ответа на этот волнующий вопрос Уайт так и не получил. На его письме Генеральный секретарь ВКП(б) наложил резолюцию: «В архив. Идиот и дегенерат. И. В. Сталин».
Родительские обязанности
Сталину, очевидно, некогда было заниматься детьми, однако он спрашивал их о школьных делах, проверял дневники, по-отцовски «снимал стружку».
Больше других доставалось Василию. Видно, Василий не только учился неважно, но и вел себя не лучше. Его учитель не выдержал и пожаловался отцу на Василия. Это было в 1938 г.! Отец ответил письмом на двух листах.
В апреле 1991 г. «Учительская газета» опубликовала письмо Сталина В. В. Мартышину, преподавателю истории московской спецшколы № 2, где учился Василий. Вот его текст:
«Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Отвечаю с большим опозданием в виду перегруженности работой. Прошу извинения. Василий — избалованный юноша средних способностей, дикарёнок (тип скифа!), не всегда правдив, л обит шантажировать слабеньких «руководителей», нередко нахал, со слабой, или, вернее, неорганизованной волей. Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина».
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора вроде упомянутого вами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец Василий не успел погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника насчет «самоубийства».
Будете иметь в этом мою поддержку. К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот. Привет!
И.Сталин. 08.06.38 г.»
Телепат Вольф Мессинг
Его предсказания о судьбе Гитлера и сроках победы СССР сбылись.
...Мы гастролировали по всей Белоруссии. И однажды, когда я работал на одной из клубных сцен Гомеля, ко мне подошли два человека в форменных фуражках. Прервав опыт, они извинились перед залом и увели меня. Посадили в автомобиль. Я чувствовал, что ничего злого по отношению ко мне они не замышляют. Говорю:
— В гостинице за номер заплатить надо... Смеются.
— Не волнуйтесь, заплатят.
— Чемоданчик мой прихватить бы.
— И чемоданчик никуда не денется.
Действительно, с чемоданом я встретился в первую же ночь, проведенную не в дороге. И счет мне администрация не прислала —видно, кто-то заплатил за меня. Приехали куда, не знаю. Позже выяснилось, что это гостиница. И оставили одного. Через некоторое время снова повезли куда-то. И опять незнакомая комната. Входит какой-то человек с усами. Здоровается. Я узнал сразу. Отвечаю:
— Здравствуйте. А я Вас на руках носил.
— Как это на руках? — удивился Сталин.
— Первого мая... На демонстрации.
Разговор шел пестрый. Сталина интересовало положение в Польше, мои встречи с Пилсудским и другими руководителями Речи Посполитой. Индуктором моим он не был. После довольно продолжительного разговора, отпуская меня, Сталин сказал:
— Ох! И хитрец Вы, Мессинг...
— Это не я хитрец, — ответил я, — вот Вы так действительно хитрец!
М. И. Калинин незаметно потянул меня за рукав.
Со Сталиным я встречался и позже. Вероятно, по его поручению были всесторонне проверены мои способности. Помню такое: мне было задание получить сто тысяч рублей в Госбанке по чистой бумажке. Я вернулся к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч.
Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведенном опыте. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся и кассу. Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт! К счастью, он потом выздоровел.
Другую проверку способностей Мессинга проводил сам Л.П. Берия. Именно в его кабинет вошел без пропуска Вольф Григорьевич. Можно представить удивление секретаря, когда в дверях появился длинноволосый незнакомец в черном лапсердаке. Покидая без пропуска страшное здание, Мессинг представил себе, что это сам Лаврентий Павлович следует к выходу. Охрана взяла под козырек. На противоположной стороне улицы Вольф Григорьевич оглянулся. К стеклу кабинета, где только что он был, прильнула бледная физиономия в пенсне. Мессинг помахал ему рукой. И. В. Сталин тоже имел возможность убедиться в реальности предсказаний Вольфа Григорьевича. В мае 1945 г. он направил ему правительственную телеграмму с благодарностью за точно названный день окончания войны. А исход ее был предсказан Мессингом еще раньше. Кстати, Мессинг еще в 1937 г, выступая в одном из театров Варшавы, предсказал гибель Гитлера, если он повернет на Восток. Фюрером была объявлена премия в двести тысяч марок тому, кто укажет местонахождение Мессинга.
Мать
Мать Сталина Кеко впервые в жизни приехала в город Тбилиси, пошла в магазин, а там закрыто на обед, ее, как принято, облаяли, не пустили. А в магазине на стене она увидела портрет своего сына. Кеко обругала его, добавив:
— И с этими людьми он хочет построить коммунизм! Ее забрали в милицию, потом отпустили.
Своему сыну она говорила:
-А всё-таки лучше было б, если б ты стал священником!
Окрестил
Некоторое время, сразу после семинарии Иосиф Джугашвили перебивался уроками, не упуская и здесь случая преподнести своим ученикам кое-что «сверх программы». В числе его учеников, к примеру, был Семён, также уроженец Гори. Он намеревался избрать военную карьеру, и репетитор должен был готовить его к экзамену по русскому языку: тут Семен был не слишком-то силен. Но знакомство с Сосо имело для него неожиданные результаты —вместо офицера он стал революционером. Так Сосо, можно сказать, оказался «крестным отцом» Семена Аршаковича Тер-Петросяна, известного в революционном движении под именем «Камо». Кличку эту, только несколько позднее, придумал также Сталин. Друзья постоянно поддразнивали Семена из-за его некоторых неправильностей русского языка. Однажды, собираясь исполнять какое-то поручение, Семен спросил:
