«Нас голыми тетками не возьмешь!»
Не так давно мы оставили нашего героя и его товарищей по команде «Локомотив» в зале воронежского ресторана глядящими вслед удаляющемуся старшему тренеру Борису Аркадьеву, только что повергшему их в состояние, близкое к шоковому. Надо сказать, что Борис Андреевич при своем уме, интеллигентности, утонченном вкусе был к тому же и человеком ироничным. С ним было легко и интересно… Дело происходило в Швеции, куда «Локомотив» приехал для проведения серии товарищеских матчей. (У Владимира Никитовича сохранился потрепанный снимок из газеты «Автонбладет», где его «топчет» Тумба, да-да, тот самый знаменитый хоккеист Свей Юханссон — он летом иногда надевал футбольные доспехи.)
После первой встречи москвичей — с «Юргорденом», выигранной нашими (2:1), всю команду пригласили на большой концерт с участием звезд из разных стран. Принятию этого приглашения предшествовало согласование вопроса с советским посольством в Швеции, руководством Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта, а также с рядом других ответственных организаций и лиц нашего государства. Каждый номер на этом представлении объявляла ведущая, у которой та или иная деталь туалета символизировала национальную принадлежность представляемых артистов. И вот, когда настал черед американской группы, на сцену вышла высокая стройная женщина, затянутая в черное креповое, к тому же весьма пуританского покроя платье. Сдержанная гладкая прическа, серьезный строгий взгляд дополняли образ женщины, словно только что исполнившей органную мессу Баха в соборе Святого Петра. Она подошла к самой рампе, все так же, без тени улыбки, открыла папку с программой и медленно, чеканно объявила помер. После чего повернулась и степенно направилась в глубь сцепы.
И в этот момент зал увидел спину ведущей — белую обнаженную спину. Причем белизна эта отнюдь не заканчивалась на пояснице, а продолжалась все дальше и ниже, на часть тела, имеющую уже другое название, но сохраняя при этом все ту же ослепительную чистоту. Белый цвет заканчивался на изящных ножках только там, где начинались высоченные каблуки. Оцепенение всего зала нарушил старший тренер команды советских футболистов, сидевших полукругом в одном ряду. Встав во весь роет и привычно скрестив на груди руки с устремленными вверх большими пальцами, Борис Аркадьев не спеша оглядел зрительный зал и своих питомцев, после чего громко изрек: «Товарищи! Нас голыми тетками не возьмешь!»
Старший тренер, член КПСС, оказался прав, что убедительно показали дальнейшие игры в Норчепинге, Стокгольме и наконец Гетеборге. Наши сохранили свою нравственную чистоту в непорочной целостности. Однако нельзя было расслабляться и проявлять беспечность, ибо опасность подстерегала буквально из-за угла. Когда в Гетеборге после завершающей игры турне футболисты, приехав в гостиницу, получили несколько часов свободного времени, Виктор Соколов вышел на улицу и устало опустился на скамейку. Не прошло и минуты, как неподалеку от него замаячила фигура дамы, которая начала проявлять к нашему нападающему явный интерес. Владимир Маслаченко, наблюдавший эту мизансцену от парадной двери гостиницы, предположил, что дама вряд ли намеревается попросить у нашего нападающего автограф. Судя по всему, этого же мнения придерживался и старший тренер команды, оказавшийся на другой наблюдательной позиции. И вот, когда дама пришла к выводу, что наступила минута решительных действий, и села на скамейку рядом с Соколовым, положив свою руку ему на колено, Аркадьев был уже на месте события.
Галантно расшаркавшись и широко улыбнувшись, он произнес: «Мадам! Рашн комыонист!» Даму мгновенно сдуло.
То был первый год Владимира Маслаченко в классе А — год, ставший для него судьбоносным, знаковым. Все могло сложиться иначе, и предпосылок к тому было немало. К счастью, не сложилось. Вообще, у вратаря, дебютирующего в большом футболе, положение более шаткое и зыбкое, нежели у полевого игрока. Подчас судьбу даже опытных голкиперов может перечеркнуть всего один неудачный матч, а то и просто единственный игровой эпизод. Вспомним Александра Филимонова, который в лужниковском матче российской и украинской сборных неожиданно пропустил нетрудный, навешенный издалека под планку мяч. Или армейца Леонида Шмуца, который, сделав замах, чтобы выбросить мяч в поле, вдруг выронил его в собственные ворота. Или юного дублера Льва Яшина московского динамовца Олега Иванова, пропустившего в одной игре пять мячей. Причем на самой заре своей вратарской карьеры. Все это были роковые, судьбоносные игры для талантливых голкиперов. Таков удел вратарей… Судьба Владимира хранила.
Он довольно быстро понял, убедился, что в высшем футбольном дивизионе играть интереснее, но, конечно, труднее. И в то же время проще, ибо в действиях команд и игроков больше логики, мысли. Игра классных команд лучше читается. Ему это нравилось, он нередко ловил себя на мысли, что для него матч с сильным соперником — это и игра с самим собой, игра на сообразительность. Здесь нужно иметь и постоянно развивать в себе аналитическое мышление. И хорошую память!
Вот, например, одиннадцатиметровые. Еще в предыдущем сезоне, когда днепропетровский «Металлург» играл в Кишиневе с местным «Буревестником», лидировавшим в классе Б, судья матча (житель молдавской столицы!) назначил в ворота гостей пенальти. Играл в том «Буревестнике» тщедушный нападающий Юрий Короткой. Забивал немало, в том числе и одиннадцатиметровых, которые он правдами и неправдами то и дело зарабатывал. В день описываемого матча шел дождь, на ноле — грязь непролазная. Короткой вошел в штрафную площадь, но вдруг наступил на мяч, упал. И хотя к нему никто не успел и прикоснуться, судья показал на одиннадцатиметровую отметку. Спорить было бесполезно. Тот же Короткой и пробил. Мяч летел в правый нижний угол. Маслаченко среагировал отлично, до мяча в прыжке дотянулся. Но отбил его в штангу. Мяч, ударившись об нее, отлетел к другой штанге, от которой и закатился в ворота. С этим голом кишиневская команда победила и вскоре добилась права выступать в классе А.
И надо ж было такому случиться, что на следующий год команда Владимира Маслаченко снова сыграла в Кишиневе с тем же «Буревестником». Правда, на этот раз наш дорогой вратарь защищал цвета уже московских железнодорожников. Но Коротков был все тот же, в прежней своей команде. И на том же месте, на той же одиннадцатиметровой отметке, где снова установил мяч, чтобы пробить пенальти по воротам все того же Маслаченко. Право, такое повторяется вряд ли чаще, чем падение Тунгусского метеорита. Но вот повторилось же!
