1. Чем Вы объясняете тот факт, что наука за последние десятилетия заняла столь важное место в жизни общества? Сохранит ли она и в будущем такое же место?
2. Какое научное событие последних лет в наибольшей степени взволновало Вас?
3. Какие наиболее важные научные открытия могут произойти в обозримом будущем? О чем Вы мечтаете?
4. Не может ли, на Ваш взгляд, быстрое развитие науки привести к каким-либо отрицательным последствиям?
5. Есть ли, по Вашему мнению, «запретные», с точки зрения морали, области научных исследований? Какие? Почему?
6. Могут ли существовать какие-либо основания для прекращения исследования, которое само по себе развивается успешно? Если да, то какие?
7. Мешает ли науке острый интерес к ней со стороны общественности?
8. Не кажется ли Вам, что после периода всеобщего увлечения точными науками наступает период некоторого охлаждения по отношению к ним со стороны молодежи (возможно, один из признаков этого — уменьшение конкурса на факультеты точных наук)?
9. Способны ли литература и искусство оказать определенное воздействие на развитие научно-технической мысли?
10. Не кажется ли Вам, что успехи естественных наук порождают у части ученых определенное пренебрежение к литературе и искусству? Если да, то как противостоять этому?
11. Способствует ли само по себе занятие наукой воспитанию высоких нравственных качеств?
12. Хотели бы Вы, чтобы Ваш сын или дочь стали учеными? В какой области? Почему именно в этой?
Благодарим Вас.
Редакционная коллегия «Литературной газеты»
Письмо Бориса брату, 23 июня 1972, Л. — М.
1. На протяжении последнего полувека наука доказала практически — «весомо, грубо, зримо»[42] — свою способность самым решительным образом менять условия существования огромных человеческих масс. Вниманию человечества были предложены чрезвычайно широкие возможности — от всемирной «зеленой революции» до всемирного ядерного пожара, от покорения Солнечной системы до превращения обитаемой Земли в необитаемую планету. Эту невиданную ранее свободу выбора предоставила человечеству наука — и не в виде абстрактных фантазий, поражающих лишь воображение, а в виде совершенно конкретных открытий, расчетов, экспериментов, вселяющих самые светлые надежды и самые мрачные опасения. Наука сделала будущее наглядно многовариантным и предложила свои услуги в осуществлении любого из этих вариантов. Наука позволяет управлять будущим и контролировать его — в конечном итоге именно это обстоятельство обеспечило науке ее место в жизни современного общества. И место это, надо думать, сохранится за наукой до тех пор, пока человечество остается озабочено своим будущим.
2. Расшифровка генетического кода. Опыты по управлению поведением путем непосредственного воздействия на мозг. Работы по трансплантации органов. Первые полеты в Космос и высадка человека на Луну. Удивительные открытия этологов. Словом, все, что разрушало сложившиеся представления об ожидаемом и невозможном.
3. Большинство научно-технических идей, развитых в фантастических романах, будут реализованы, как нам кажется, на протяжении ближайших 30–50 лет. Многие из них будут, конечно, при этом переформулированы, как в наше время были переформулированы идеи древних сказок о ковре-самолете и чудо-зеркальце. Но больше всего нам хотелось бы увидеть разработанной и готовой к приложению теорию воспитания человека, которая неизбежно должна будет возникнуть на стыке теории информации, биологии, медицины, психологии и социологии. На наш взгляд, создание такой теории является сегодня научной задачей номер один — не только по важности, но, к сожалению, и по сложности.
4. «Какие-либо» отрицательные последствия можно усмотреть в результате любого социального действия, причем тем большие, чем больше масштаб самого действия. Быстрое развитие науки в этом смысле, разумеется, не исключение. Но ведь и медленное развитие науки приводит к отрицательным последствиям — голод, эпидемии, мракобесие.
5. Запретных областей научного исследования существовать не должно. Запретными могут быть лишь методы исследования и способы применения открытий.
6. Если методы исследования антигуманны, исследование должно быть прекращено безусловно и не возобновляться до тех пор, пока не будут найдены иные методы.
7. Сам по себе интерес помешать не может, скорее уж наоборот. Но вот некомпетентное вмешательство в науку со стороны общественности или от имени общественности помешать, несомненно, способно — достаточно вспомнить судьбу Галилея.
8. Скорее, нет. Уменьшение конкурса, на наш взгляд, — это, прежде всего, следствие предшествовавшего возрастания конкурса и резкого повышения уровня требований на вступительных экзаменах.
9. Косвенное воздействие — несомненно. Как созерцание природы, как спорт, как быт. Известны случаи и более сильного влияния (Достоевский и Эйнштейн, например), но это скорее исключения: наверное, надо быть Эйнштейном, чтобы на твое научное творчество столь мощное влияние оказал Достоевский.
10. Большинство известных нам ученых живо интересуются и литературой, и искусством, хорошо их знают и тонко чувствуют. В этом отношении они ничем не отличаются от любого культурного человека всех времен и народов. С другой стороны, очевидно, что современный ученый — это, как правило, узкий специалист, и у него, как и у всякого узкого специалиста, нет ни времени, ни особенного желания отвлекаться на что бы то ни было, мало касающееся его специальности. Это не пренебрежение к литературе, это равнодушие к ней, опять же достаточно характерное для любого человека, почему-либо не приобщившегося на протяжении своей жизни к мировой культуре.
11. В наше время научный сотрудник — профессия массовая. А насколько нам известно, никакая массовая профессия (даже профессия врача или педагога) сама по себе не способствует воспитанию высоких нравственных качеств.
12. Мы не возражали бы, но и не стали бы настаивать. Гораздо важнее, чтобы дети любили свое дело и делали его хорошо.
………………………………………
Дорогой Аркашенька!
Исправь, что сочтешь, и посылай в ЛГ. Мне только отпиши, какие изменения внес, дабы я мог потом сравнивать с опубликованным.
Дела у тебя, я вижу, так и кипят — как в лаборатории алхимика, и золота, как и там, не видно. Дать главу в Биб-ку — ради бога! Но почему опять главу? Сами же потом выбросят под предлогом, что глава, а не повесть. Или весь том они составят из глав? Поступай, конечно, как знаешь, тебе виднее, но, по-моему, надо бить все-таки на повесть целиком. И начинать бить уже сейчас.
