десяти налетов успехом увенчались лишь сорок, и то в большинстве своем ночью.
Таковы были первые практические результаты воздушной обороны Мадрида. Но, конечно, неверно было
бы объяснять успех республиканцев исключительно быстротой их появления на поле боя. Противник у
них был не из робких. Асы из легиона «Кондор» и преисполненные самоуверенности после «победы» над
Абиссинией итальянские летчики от одного вида атакующих их самолетов бежать не стали бы. Для этого
их надо было сначала крепко побить. А сделать это можно было, лишь выявив их уязвимые места. Были
ли такие? Разумеется. И Дуглас их настойчиво искал.
День, как правило, он начинал с вылета на разведку. Участвовать в воздушных боях ему запрещалось. Но
усидеть на земле, когда все воевали, он не мог. И однажды вылетел к Мадриду вместе с эскадрильей
Ивана Копца.
Над городом набрали высоту. Все небо вокруг было покрыто похожими на айсберги облаками. Такую
облачность любят «Юнкерсы». Только Дуглас [64] успел подумать об этом, как заметил их, идущих своим
излюбленным строем — ромбом. Удивило, что не видно истребителей прикрытия. Но раздумывать было
некогда: внизу Мадрид, и, нажав ручку управления «от себя», он кинул свой «И-15» вниз.
Атака!
Истребители республиканцев были для «Юнкерсов» неожиданностью. Нарушив строй, забыв о бомбах, которые им надо было сбросить на город, они начали удирать. Республиканцы их преследовали.
В азарте погони никто не заметил, как из-за облаков вынырнули «Хейнкели» и «Фиаты». Они шли
сомкнутым строем. В этом было их преимущество. Стремясь использовать его, они ринулись на
разомкнутый строй республиканцев. Однако наши летчики не растерялись. Быстро сориентировавшись, они начали пристраиваться к первому же замеченному своему самолету, образуя звенья.
...Дуглас по номеру на борту узнал Копца. Иван отбивался от наседавших на него трех «Фиатов». Резко
кинув машину в пике, он дал очередь, и один из «Фиатов», оставляя за собой черные клубы дыма, отвалился. Но в то же время Дуглас заметил падающего на него сверху «Хейнкеля». Он успел вовремя
развернуться, но фашист не отставал, стремясь зайти к нему в хвост. Это, видимо, был один из тех асов, что не летают в общем строю, а курсируют над всеми, выискивая себе добычу.
«Ну, ладно. Посмотрим, что у тебя выйдет», — подумал Дуглас и вошел в вираж. «Хейнкель» последовал
за ним. Неизвестно, успел ли фашист понять свой промах, потому что в ту же минуту у него на хвосте
сидел «И-15» Дугласа, а еще через мгновение все было кончено. [65]
Дуглас мастерски использовал превосходство своей машины в маневренности.
Два сбитых самолета в одном бою! Есть от чего быть взволнованным. Правда, Дуглас старается всячески
сдержаться, ничем не выдать своих чувств. Но Сергею Колесникову, сменившему Тархова на посту
командира «И-16», все понятно. Его сухое, резко очерченное лицо освещает мягкая улыбка.
— Неплохо дрались, — говорит он.
— Вроде бы, а все-таки, знаешь, не очень радостно на душе. — Дуглас задумался. — Уж очень как-то
случайно все вышло...
— Случайности в нашем деле немало значат, — сказал Колесников. — Заметить, что у Ивана на хвосте
сидят «гости», можно было немного позже, и ему пришлось бы худо. Да и вы могли на секунду позже
увидеть своего «Хейнкеля».
— Вот-вот...
— Вообще-то, это надо предвидеть.
— Значит, надо менять тактику. . — подытожил Дуглас.
К ним подошел Копец.
— Выручили вы меня, — сказал он, обращаясь к Дугласу.
— Ладно, сочтемся. Вот мы, знаешь ли, хотели с тобой посоветоваться. — И он рассказал ему о разговоре
с Колесниковым.
К их удивлению, Копец слушал с совершенно невозмутимым выражением лица, будто давно ожидал
этого разговора.
— Та то ж ясно, как божий день, — сказал он. — Нельзя в небе каждому быть самому по себе.
— Положим, мы и так всегда друг за друга стоим, — заметил Колесников.
— Да я не о том, — возразил Копец. — Мы всегда, [66] стремимся на выручку товарищу, но бой-то ведем
в одиночку. А ты представь себе, Сережа, как бы ты вел бой, если б знал, что у тебя хвост прикрыт.
— Как бог, — рассмеялся Колесников. — Не знал бы никаких забот. Сбивай себе фашистов, и все дела...
— А почему бы нам и в самом деле не попробовать воевать парами? — предложил Дуглас. — Один
самолет, скажем, ведущий. Он ведет бой. А второй, ведомый, прикрывает его, но и, конечно, сам вступает
в бой, когда это понадобится. Что, если попробовать?
Новая тактика воздушного боя, родившаяся в испанском небе, потом немало способствовала победе в
небе русском. Правилом республиканских летчиков стало никогда не покидать поля боя первыми. Твердо
и навсегда это правило было усвоено всеми.
Все чаще и чаще выступают инициаторами воздушного боя «курносые» и «мошки». Порой им просто
приходится догонять убегающие «Фиаты» и «Хейнкели», буквально заставляя их принять бой.
Фашистские истребители, еще недавно бывшие полными хозяевами неба Испании, не решались теперь
появляться в нем маленькими группами.
С каждым днем росло число сбитых самолетов врага.
В сводках (их тогда регулярно публиковала иностранная пресса) появлялись цифры: в ноябре 1936 года
сбито 38 самолетов мятежников, в декабре еще 30, в январе 1937 года — 20.
Мало? Но нельзя к этим цифрам подходить с масштабом второй мировой войны.
Битва за Мадрид продолжалась. Она приняла затяжной характер. Франко не удалось войти в город 7
ноября. В сообщениях фашистского радио рубрику [67] «Последние часы Мадрида» заменила другая:
«Последние дни Мадрида». Легендарный город стоял как утес, и одна волна фашистского наступления за
другой разбивалась о него. И если в январе количество сбитых самолетов меньше, чем в ноябре, то это
лишь потому, что фашистские летчики стали реже появляться над испанской столицей.
Теперь главная задача ложилась на наших бомбардировщиков. Это уже не дряхлые машины, а новенькие
«СБ», за которыми не в силах угнаться ни «Хейнкели», ни «Фиаты».
Спустя некоторое время в гости к летчикам приехал Мигель Мартинес. Щуря близорукие глаза за
толстыми стеклами очков, он осматривал их большое хозяйство, а потом его познакомили с Дугласом.
Вечером, вернувшись в свой номер в почти пустом огромном отеле «Палас», он записал:
«Генерал Дуглас, черноволосый, с длинным, молодым, задумчивым лицом, перебирает в памяти два
