Группа срочно перебазируется в Мюнхен, где промозглым ноябрем за невероятный для LZ срок в три недели (если не считать такого же спонтанного первого альбома) заканчивает запись.
Эта сессия также изобиловала драматическими моментами — так, в частности, в середине работы Плант поскользнулся в студии и упал на больную ногу всем своим весом, умноженным на тяжесть гипса. Раздался хруст, который в ушах присутствовавших показался грохотом падения того самого исторического «Цеппелина». Чудом дело обошлось без новых трещин.
Последние три дня записи были буквально вымолены на коленях у Мика Джэггера, который был следующим в очереди на запись на студии Musicland. И самым главным обстоятельством, которое в прессе не столь широко освещалось, было то, что в период после родосского происшествия потребление возбуждающих порошков (особенно героина) дошло в группе до максимума. К концу записи в Мюнхене все, почему-то кроме Планта, конкретно «подсели», хотя пока еще сами этого не понимали.
Запись альбома произошла так быстро, что в первый раз за всю историю LZ не успели придумать для него имя. Выручил дизайнер обложки, который и произнес слово «Presence».
Идея оформления сводилась к юмору на тему кубриковского фильма «Космическая одиссея: 2001» по роману Артура Кларка.
Загадочный черный обелиск из этого романа должен был фигурировать в разных бытовых ситуациях. Фэны, впрочем, поняли все по-своему и усмотрели в этом объекте нечто связанное с чернокнижными упражнениями Пэйджа. Обложка, как всегда, рождалась в муках — пока это происходило, группе, лишенной возможности концертировать, оставалось только ждать.
Переместились в Париж, где на Новый год Плант впервые прошелся на двух ногах без посторонней помощи. Были и другие события: Пэйдж и Бонзо впервые познакомились с тем, что такое героиновая ломка, и поняли, насколько далеко они зашли в своей прогулке в этом опасном направлении.
Наконец, 5 апреля вышел Presence. В самом начале он резко взлетел на самые верха, — что, кроме популярности LZ, объяснялось еще и ореолом драмы, окружавшей их после несчастья с Плантом, — но затем продажи начали резко падать. Объяснять это можно по-разному — и изменившейся конъюнктурой: в моде был глэм, в воздухе уже носились первые запашки панка, а тяжелый рок всех утомил. Можно и тем, что все-таки невротическая, зажатая и излишне спонтанная атмосфера Presence слишком контрастирует с проработанностью и грандиозным размахом Physical Graffiti.
Так или иначе, такого поражения в коммерческом смысле и в смысле общественной реакции группа не знала со времен LZ III. Впрочем, сами LZ всегда отзывались об этом альбоме как о самом своем любимом — что же, у них вполне могут быть на этот счет свои чувства и переживания, учитывая ту драматическую обстановку, в которой альбом рождался.
Тем не менее даже те, на кого Presence в целом не произвел впечатления, не могли не отметить композиции «Achiless Last Stand». Несмотря на свою десятиминутную продолжительность эта титаническая пьеса с гениальным решением гитарной вертикали и абсолютно оригинальной звуковой атмосферой оккупировала УКВ-эфир США на добрых полтора года. Текст ее представляет (вслед за «Kashmir») еще один плод марокканских вдохновений, а вокальная партия Планта — одно из самых высших его певческих достижений.
Весна и начало лета прошли в напряженном ожидании — когда состояние здоровья Роберта Планта позволит ему вернуться к своей сценической акробатике. Было пущено и несколько ложных слухов — о сюрпризном выступлении в клубе Marquee в конце мая, о концерте на стадионе Уэмбли в июне. Почву для этих слухов подготовил сам Роберт, выйдя на сцену в конце мая в Нью-Йорке для джема вместе с BAD COMPANY, несколько неуверенной походкой, но, судя по всему, будучи в добром здравии. Однако возвращения LZ на сцену пришлось ждать еще долгих десять месяцев.
Тем временем в августе Пэйджу и Гранту наконец удалось справиться с бесконечно затянувшимся кинопроектом. Как уже было сказано, известный Джо Массот (сотрудничавший с COUNTRY JOE AND THE FISH над фильмом «Zachariah» — первым вестерном с рок-н-ролльным саундтрэком — и с Джорджем Харрисоном над психоделическим роликом «Wonderwall») был заменен на менее известного австралийца Питера Клифтона, но и тому потребовалось немалое врет, чтобы угодить капризным заказчикам.
В конечном итоге фильм представляет собой кашу из съемок далеко не самого удачного (по мнению самого Пэйджа) концерта LZ в Madison Square Garden и достаточно надуманных игровых моментов с участием членов коллектива, как бы символически раскрывающих их внутренние интенции. К тому же срок производства в три долгих года вряд ли является положительным фактором для документального музыкального фильма. По всем этим причинам фильм был старательно разгромлен критикой по обе стороны океана, однако интерес к группе и легенда LZ были все еще настолько велики, что фэны в очередной раз проигнорировали мнение прессы.
Премьера фильма «The Song Remains The Same» состоялась 20 октября 1976 года в Cinema One в Нью-Йорке под аплодисменты сиятельной публики, включавшей Мика Джэггера, Мика же Ронсона, Карлу Саймон и других великих тусовщиков. 22 октября вышел одноименный двойной альбом.
И фильм, и альбом, несмотря на все свои недостатки и, в первую очередь, очевидную затянутость, не подкрепленную энергетическим драйвом, хорошо продавались и достигли высоких позиций в чартах.
В том, что касается фильма, результаты превзошли вообще все, что можно было бы ожидать от произведения подобного жанра — впервые результаты проката чисто музыкальной документальной ленты могли быть сопоставлены с цифрами, характерными для художественных фильмов.
Как бы то ни было, одно несомненное достоинство за «The Song Remains The Same» признать следует: это первое полнометражное кино, рискнувшее выйти за рамки чисто концертной и «гримерной» съемки и внести в себя игровой момент, показать частную жизнь звезд рок-н-ролла — короче говоря, все то, что стало обычным в наступившую в 80-х эпоху видео.
По мере выздоровления Планта средоточием проблем коллектива становится Джимми, запутавшийся в своих личных отношениях (летом 1976 года одновременно все три его английских дома были оккупированы тремя конкурирующими любовницами, одна из которых, к тому же, по совместительству была женой Рона Вуда из ROLLING STONES).
Шикарная, размашистая и странноватая жизнь, сохраняющийся по-прежнему интерес ко всему оккультному сочетались с постоянными капризами, внезапными беспричинными сменами настроения. После неудачной попытки завязать с героином зимой 1976 года Пэйдж встал на старые рельсы и помчал по ним с удвоенной скоростью — жизненная ситуация все более и более запутывалась.
