[27] Высказывание, в котором содержались приведенные слова, было написано Сперанским на французском языке: «J'ai trois ennemis a com-battre: la pareses, la timidite, If vanite… Mon Dieu, quells ennemis! lis se liguerent contre moi des mon enfance. Mon temperament leur prete des armes toujours nouvelles. Qu'est ce que je puis faire un contre trois, moi, pau-vre et chetif mortel, avec ma brillante imagination et ma pauvre raison?»
[28] В 1920 г. городок Сарепта был переименован в Красноармейск. В настоящее время территория бывшей Сарепты является районом города Волгограда.
[29] Василий Алексеевич Злобин родился в 1755 или 1757 г. Он происходил из бедной крестьянской семьи, работал в детстве подпаском, а после того, как выучился грамоте, — сельским писарем. Первоначальное свое состояние он заработал во время службы торговым представителем при А. А. Вяземском, который, будучи генерал-прокурором, одновременно ведал по поручению императрицы Екатерины II целым рядом финансовых и хозяйственных дел. В 90-е гг. XVIII в. В. А. Злобин был одним из самых богатых русских купцов: он содержал винные откупа, имел рыболовные промыслы в Астрахани, поставлял продовольствие в Москву и Петербург и соль в 20 губерний России. О том, что он пользовался уважением и при царском дворе, свидетельствует следующая надпись на преподнесенной ему в 1790 г. серебряной кружке: «От Ея Императорского Величества Екатерины II Государыни и Самодержицы Всероссийские всемилостивейше пожалована сия крушка Вольскому купцу и городскому главе Василию Злобину в знак монаршего благоволения к усердию и трудам, оказанным им по разным делам ему поручаемым». Город Вольск, расположенный в Саратовской губернии, был выстроен на средства В. А. Злобина на месте деревни Малыковка, в которой он родился и провел детство. В Санкт-Петербурге Василий Злобин арендовал трехэтажный дом, в котором часто устраивал роскошные званые обеды. По большим праздникам он, одетый в красивый русский кафтан, приходил в царский дворец с поздравлениями. Ему неоднократно предлагались чины и ордена, но он отказывался от них, ценя только звание Именитого гражданина и пожалованные ему императрицей Екатериной II и Александром I золотые медали. В коллекции Исторического музея хранится портрет купца В. А. Злобина, изображенного неизвестным художником сидящим в кресле и одетым в русский красный кафтан с указанными тремя золотыми медалями на лентах, обвивающих шею.
[30] Это назначение могло произойти до 22 января 1795 г. В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки сохранилось письмо Сперанского к архимандриту Евгению, обозначенное указанным днем, в котором он сообщает о начале службы секретарем в доме князя Куракина.
[31] Борис Алексеевич Куракин родился 13 сентября 1784 г., умер 12 октября 1850 г. С 1822 г. являлся сенатором.
[32] Должность министра народного просвещения Российской империи Сергей Семенович Уваров (1786–1855) занимал с 1833 по 1849 г., а президентом Санкт-Петербургской Академии наук являлся с 1818 г. и до самой смерти.
[33] 24 января 1803 г. император Александр I утвердит «Предварительные правила народного просвещения», которые впервые законодательно оформят соответствие ученых степеней чинам по Табели о рангах. Степень магистра будет, согласно этому законодательному акту, приравнена к чину титулярного советника.
[1] Александр Васильевич Храповицкий (1749–1801) состоял в должности статс-секретаря императрицы Екатерины II с 18 января 1782 г. по 2 сентября 1793 г. Иван Иванович Дмитриев писал о нем в своих мемуарах: «Из известных мне современников один только покойник Храповицкий А. В. мог равняться с Сперанским в способностях к письмоводству. Он всегда был готов к работе. Часто, выходя от императора, он садился в так называемой секретарской комнате за стол и начинал писать указ или рескрипт с такою легкостию, как будто излагал что-либо затверженное наизусть, несмотря на то, что вокруг его в пять голосов говорили».
[2] По Высочайшему указу от 18 сентября 1798 г. чин коллежского советника получил и надворный советник Н. Н. Сандунов, который так же, как и Сперанский, служил в генерал-прокурорской канцелярии. Однако для того, чтобы достигнуть этого чина, стоявшего шестым в Табели о рангах, Сандунову, окончившему юридический факультет Московского университета в 1784 г. с золотой медалью, пришлось служить четырнадцать лет: сначала в должности преподавателя университетской гимназии и секретаря куратора Московского университета М. М. Хераскова, с 1791 г. — в канцелярии при генерал-губернаторе «возвращенных от Польши губерний и областей» Т. И. Тутолмине, а с 1796 г. — в канцелярии генерал-прокурора Куракина, занимаясь делами Комиссии по составлению законов. Императорским Указом от 18 сентября 1798 г. Сандунову было предписано «быть обер-секретарем шестого департамента Сената».
[3] Текст Указа императора Павла Сенату от 8 декабря 1799 г., опубликованный в газете «Петербургская старина» в номере за 3 января 1800 г., гласил: «Правителем канцелярии о снабжении резиденции припасами всемилостивейше повелеваем быть коллежскому советнику Сперанскому, жалуя его в НАШИ статские советники и повелевая оставаться вместе при делах генерал-прокурора на прежнем основании».
[4] Военным чином, стоявшим в Табели о рангах ниже чина генерал-майора, но выше чина полковника, являлся в России до конца XVIII в. чин бригадира.
[5] Князем Куракиным Первым считался старший брат Алексея Борисовича — Александр Борисович.
[6] В своих заметках о генерал-прокурорах, при которых служил Сперанский, Модест Корф писал об увольнении князя Куракина со всех должностей, что «к опале его было столь же мало основания, как прежде, ко взысканию его милостию». Биограф Сперанского ссылался при этом на слова Д. П. Позняка, в то время сенатского секретаря, который рассказывал, что по слухам, ходившим в Санкт-Петербурге, «Павел огорчился тем, что, Куракин взял в привычку, неся к нему доклад, заходить сперва к императрице и к Екатерине Ивановне Нелидовой. Подозрительный император вообразил себе, что подносимые ему бумаги представляются туда на предварительную апробацию». Евграф Федотович Комаровский привел в своих записках другую версию отставки А. Б. Куракина с должности генерал-прокурора, высказав мнение о том, что Куракин пал жертвой гонений, которые император Павел начал летом 1798 г. «на многих придворных, а особливо на тех, к коим императрица Мария была милостива». Князь Куракин был в числе этих лиц. По словам Комаровского, «причиною сих гонений и перемен полагали начинавшийся фавер Кутайсова… а вместе с тем и рождавшаяся страсть к дочери Лопухина много способствовала таким действиям императора. Лопухин скоро потом выдал одну из своих дочерей за сына Кутайсова, и тем составилась партия, которая не могла быть в духе императрицы Марии Федоровны».
