Ознакомительная версия.
Затем Н.К. говорил с Дорис, нашел ее более подвижной и способной работать (она теперь едет в Вашингтон и будет полезна нам в Обществе). <…>
Н.К. потом опять вспомнил, как Хелен, придя к нему, ничего о себе не говорила, а беседовала лишь о работе.
Вечером была Беседа. Н.К. опять писал. Дано вновь 11 июня 1936 года.
После этого мы долго сидели наверху. Н.К. и Юрий вспоминали забавные моменты из экспедиции: доктора Рябин[ина], Кардашевского. Очень мы все смеялись, и Н.К. сам так благодушно и сердечно ко всему относился, что было самое радостное чувство. Вечер закончился у нас питьем валерианы. Затем Н.К. опять показал нам реликвию св. Сергия. Дедлей уехал поздно днем — радостный, духовно и физически (после своей болезни) совершенно оживший.
Утром был завтрак у нас с Н.К., Юрием и Франсис. Говорили о Тарухане, как он тяжел для работы — какую ужасную вещь он сделал, [на]писав в своей статье о 77 сионских мудрецах. Он также писал, что из-за Н.К. и Музея он потерял друзей, и это дошло до Н.К. Поэтому Н.К. опять говорил, как нам воспринимать людей. Например, Морей: ушел от нас, соединился с нашими врагами (русскими художниками), снял помещение около нас и открыл школу на манер нашей, а все-таки приходил уверять Н.К. в преданности Учению и ему! Вот как надо распознавать людей и судить их по тому, что они уже сделали.
Было у нас собрание — постановили иметь список всех пожертвований, говорили о Рунесе, сделали Хелен помощником директора. <…>
На всем можно учиться, беседуя с Н.К. Все просто и сильно доказано.
Утром Н.К. закончил диктовать мне свою работу «Сердце Азии», которую он диктует мне уже три дня. Говорила ему о разговоре, который был вчера у нас с Франсис о Донне. Она говорила о его недостатках, но не признавала его способности; о том, что его нужно усиленно тренировать, — одним словом, речь шла как бы об обращении Донна в раба, если он будет работать у нее в Издательстве. Сказала Н.К., что я подумала — если он согласится — лучше мне взять Донна на место Гудкайнда и готовить его для Школы. Донн тогда будет работать вместе с Хелен. Н.К. одобрил идею и сказал, что это прекрасное решение и вообще не нужно мне настаивать, чтобы Франсис приняла Донна, если ей это не подходит или нежелательно. <…>
Утром Н.К. поздравил Хелен с избранием в помощники директора Мастер-института — она была очень счастлива. После ужина Н.К. был у меня в кабинете, затем мы пошли смотреть польский фильм — плохо!!! Ушли с половины. У нас за валерианой говорили о том, как мало времени осталось, а ведь нужно добиться рассмотрения кооператива — еще ведь ничего пока не налажено из общей программы. <…>
[Деловые вопросы]
<…> Затем говорили о распределении комнат — я предложила устроить комнату Св. Сергия на 3-м этаже. Н.К. очень одобрил эту мысль, мы пошли и выбрали № 9. Н.К. дал идеи, как ее украсить, и был очень доволен этим решением, сказав, чтобы я была хранителем этой комнаты. Сказал также, что очень был огорчен, узнав, что комната Св. Сергия, которая уже была у нас, вдруг исчезла, была изъята из жизни, а ведь это есть Имя Вл[адыки], и только это Имя мы можем вообще произносить вслух. Н.К. был очень доволен закреплением этой комнаты на нашем этаже. Я счастлива. <…> Решили пригласить митрополита Платона приехать освятить комнату и Знамя Св. Сергия у нас через две недели — завтра начнем чистить и приводить ее в порядок. <…>
Переводили вместе с Н.К. и Франсис статью Н.К. «Будущее» на английский.
Говорили о будущей программе, ведь осталось мало времени, о финансовом вопросе. «Подавайте требования все время, — говорит Н.К. — подгоняйте!!!» Трудности у нас будут. Н.К. это видит, но ведь будущее прекрасно, и мы служим в Учении — значит, все личное уходит. Вечером собрались у нас пить валериану. Светло и радостно подле Н.К. Таня и Тарухан тоже как бы меняются на наших глазах. Днем было слушание дела у третейского судьи, были наши адвокаты и Никаби — говорят, что он лучше говорил о Н.К. как о мировой личности, и о Музее, нежели наши адвокаты, — враг!!! Знаменательно, но в общем все сошло хорошо. Через неделю еще раз будет закрытое разбирательство и все решится.
Настроение бодрое. Как бы хотелось уехать вместе с ними, но, видно, еще не пора.
Сегодня Н.К. был очень силен в выражении своего негодования из-за упразднения комнаты Св. Сергия. Говорил, что было кощунством допустить подобное — изъять Имя Влад[ыки] после того, как комната Его была утверждена. Н.К. винит Тарухана за то, что тот допустил это и не написал своего протеста нам, говоря о таком допущении кощунства. Н.К. спрашивал сегодня, в чем мы разнились от большевиков — те действовали во имя принципа, уничтожая святыни, а мы-то во имя чего? А ведь они сами могут спросить нас про такой поступок, если узнают!
Н.К. сказал, что как же мы после этого можем удивляться на наши последующие несчастья! В таких случаях нужно сделать, как Нуця сделал однажды, — поставить Портрет Вл[адыки] — при нем многое не скажешь! Видно, что он был очень огорчен этим ужасным фактом. Слава богу, что вчера я начала говорить о комнате Св. Сергия, выпросила ее на 3-м этаже, и мы уже сегодня целый день мыли и чистили ее, переводили класс гобелена из № 9 в другие две комнаты, а в № 9 уже и мебель понесли, и картины. Сегодня Н.К., Авирах и Тарухан поехали к митрополиту Платону затем, чтобы он приехал позже благословить комнату и Знамя, но он уже настолько болен, что, вероятно, не сможет этого сделать. После ланча мы тоже работали все, составляя письмо о передаче нам книг Таруханом в оплату своего долга на 3700$.
К вечеру Н.К. видел Дорис, дал ей тибетское кольцо, сказал, что длинный волос, найденный ею в «Mahatma Letters» [ «Письмах Махатм»], — это волос Е.И. Та в восторге, вся горит. Очень хорошо Н.К. сказал о Хелен, что она ему очень нравится и что он себя чувствует непринужденно при ней.
Потом Н.К. зашел к нам до ужина, ибо Юрий из-за простуды целый день был у нас. Мы беседовали о докторе Кеттнере, как благодаря Н.К. он получил связи в Индии и теперь даже не ставит имени Музея или R[oerich] Soc[iety] в своем журнале.
Затем Н.К. указал на то, что Тарухан повсюду устраивает Чураевки — [как] в Риге через покойного Лукина, то есть [нужно] иметь все это в виду, не закрывать глаза на его истинный облик.
После ужина (с Дорис и Клайд) мы опять вместе с Н.К. и Франсис переводили на английский «Сердце Азии» — работу Н.К. для книги «Сибирь и ее будущее». Затем пошли к нам пить валериану. Н.К. сказал, что Катрин отдала сегодня кольцо. Я спросила: «Под пыткой?» Он очень смеялся. <…>
Ознакомительная версия.
