А. Шкуро - Гражданская война в России: Записки белого партизана

Ознакомительная версия.

15

В середине октября (ст. ст.) из района Гагр было эвакуировано более 6 тысяч кубанских казаков под командованием генерала М.А. Фостикова, которые, не пожелав сдаться красным в мае, все это время вели против них партизанскую войну в горах Кавказа и на Кубани.

Шкуро

современной

Розенберг А. — гитлеровский министр Восточных территорий.

отеле

На широкую ногу. — Примеч. сост.

Наше время (Тюмень): — 1993. — 27 ноября. — С. 2.

Неверно. Это не Султан-Клыч-Гирей, а Султан Келеч-Гирей. — Примеч. сост.

Белое дело: Летопись белой борьбы. Кн. II. — Берлин, 1927 г.

В последнее время — 5 октября (все числа — по старому стилю).

Некоторое время в Главном управлении были представители от казачьих областей, но затем это было упразднено в 1902–1905 гг.

На съезде, а затем и в Раде из среды казаков выделились братья Иван и Петр Макаренко, Манжула, Воропинов, Игнат Белый. Все они импонировали казакам знанием митинговых правил и обычаев. Особенно рисовался Иван Макаренко. Откормленный, самодовольный — он каждую минуту по любому вопросу, в любом собрании хотел говорить и говорил с апломбом, долго, нудно, с развязностью самовлюбленного человека, не щадя слушателей.

Кубанская область разделялась на 7 отделов.

Где я был атаманом с 1911 по 1917 гг.

Впоследствии известным самостийником, а ныне член пражской кубанской конференции.

Членов исполнительного комитета было около 40 человек, в совете было около 100 человек.

На конференции казачьих войск в Екатеринодаре 20–23 сентября 1917 г. резолюция по вопросу об «обвинении генерала Корнилова в мятеже» определенно требовала «широкой гласности» в расследовании этого вопроса.

Ф.А. Щербина — имя известное на Кубани среди черноморской ее части. Это кубанский летописец, написавший историю черноморских казаков. Есть и другие его труды по истории и статистике Кубанского края. Последними его трудами являются история горских армян селения Армавира и обширное исследование под заглавием: «Эволюция большевизма». Достоинства этого труда критикой упорно замалчиваются.

Генерал Пржевальский рекомендовал нам во главе кубанских военных сил поставить либо генерал-майора Колюбакина, либо генерал-майора Филимонова. Первый из них был терский казак, и назначение его могло обидеть кубанских генералов, а второй был моим родным братом, и представлялась угроза «филимоновского» засилья.

Впоследствии известного партизана, генерала и начальника конницы в Крымской (Русской. — А.Д.) армии генерала Врангеля.

Пехотные части, как и везде в России, на Кубани подверглись большему, чем конница, разложению.

В 12 верстах от Екатеринодара.

Впоследствии, после разрыва моего с Бычем, Фесько состоял в группе Быча в качестве преданного его сторонника, и Быч не любил, когда ему указывали на прошлое его почитателя.

Мне было доложено, что Покровский давно выслужил право на чин полковника и только вследствие падения центральной власти он остался капитаном и что поэтому производство его в чин подполковника не явилось бы наградой за блестящее дело под Георгие-Афипской станицей, поэтому пришлось перескочить через чин.

При особом мнении остался член правительства по военным делам полковник Успенский, который в тот же вечер подал рапорт об увольнении его от службы.

В отдельных отрядах всего: пехоты — 2500 чел.; конницы — 800 чел. и артиллерии — 12 орудий. Пулеметов — 24. Во всех родах войск большинство — офицеры.

Кстати, скажу несколько слов об исключительной способности Покровского устраиваться с удобствами при всяких обстоятельствах. Даже в качестве гостя он с первых же дней начинает «подсказывать» хозяевам, чего он хочет; на второй день он уже требует, а затем просто берет сам все, что ему нужно.

Алексей Порошин в своей книге «Поход Корнилова», описывая, очевидно, с чужих слов это совещание, рисует кубанцев в очень непривлекательных красках и отзывается о них в очень пренебрежительном тоне.

Кубанца есаула Шкуропатского.

Старейшая станица Линейного казачьего войска, названная по имени князя Григория Потемкина.

чин и подпись неразборчивы

По другим сведениям, 7 (20) ноября.

По сведениям Н.Н. Рутыча, он был убит в июле 1919 г.

Вариант: «На бой, кровавый бой!»

Вариант двух последних строк: «Мы одну мечту лелеем: Дать России мир». Иногда этот куплет не пелся.

Ознакомительная версия.