Ознакомительная версия.
Поскольку я уделял нашим клиентам много времени, у меня почти его не оставалось, чтобы заниматься так, как я привык, с ежедневными напряженными четырех– или пятичасовыми тренировками. Поэтому я перешел к тому, чтобы заниматься дважды в день, два часа до работы и еще два часа вечером с семи до девяти часов, когда деловая активность спадала и оставались только самые упорные. Сперва разделенные надвое тренировки меня раздражали, однако вскоре я увидел первые результаты: я лучше сосредоточивался на занятиях и быстрее восстанавливал форму, в то же время выполняя все более длинные и напряженные серии упражнений. Нередко я стал добавлять третью тренировку в обеденный перерыв. Я выделял какую-то часть тела, которую считал слабой, и полностью сосредоточивал на ней внимание на протяжении тридцати – сорока минут, выполняя, скажем, по двадцать серий упражнений для подъема икроножной мышцы или по сто растяжений трицепсов.
Иногда я занимался еще и вечером, после ужина, возвращаясь в зал еще на час в одиннадцать ночи. Засыпая вечером в своей уютной маленькой комнате, я временами чувствовал боль в той или иной мышце, измученной целым днем прыжков и наклонов, – лишь побочный эффект успешно проведенного в тренировках дня, очень приятное ощущение, ибо я знал, что эти мышечные ткани восстановятся и нарастут еще больше.
Я занимался как одержимый, поскольку знал, что меньше чем через два месяца мне предстоит соперничать с лучшими культуристами в мире. Я подал заявку на крупнейшие европейские состязания по культуризму за звание Мистер Вселенная, которые должны были состояться в Лондоне. Это был очень дерзкий шаг. Как правило, такой новичок, как я, не смел и мечтать ни о каком Лондоне. Сначала я должен был бы побороться за титул Мистер Австрия, а затем, в случае успеха, можно уже было нацелиться на титул Мистер Европа. Однако при таких темпах «подготовка» к Лондону заняла бы многие годы. Я был слишком нетерпелив для этого. Я хотел принять участие в самых жестких состязаниях из всех, какие только были, что и толкнуло меня на этот агрессивный шаг. Конечно, я не тешил себя глупыми иллюзиями. Я не собирался побеждать в Лондоне – только не в этот раз. Однако я был полон решимости выяснить, на что гожусь. Альберту эта идея понравилась, и поскольку он знал английский, он помог мне заполнить заявку.
Для таких фанатичных занятий одного напарника мне было мало. К счастью, в Мюнхене было достаточно серьезных культуристов, которых заразила моя мечта побороться за титул Мистер Вселенная, хотя они и считали, что у меня не все дома. Со мной регулярно тренировался Франц Дишингер, а также Фриц Кроэр, такой же деревенский парень, как и я, из небольшого селения в лесах Баварии. Даже Рейнхард Смоляна, владелец конкурирующего тренажерного зала, присоединился к нам. Иногда он приглашал меня потренироваться к себе в зал, а иногда после окончания работы приходил к нам. Всего через несколько недель я почувствовал, что нашел новых друзей, и Мюнхен стал мне домом.
Моим любимым напарником был Франко Колумбу, который быстро стал и моим лучшим другом. Мы с ним познакомились в Штуттгарте в прошлом году; он одержал верх в европейском чемпионате по силовому троеборью в тот же день, как я завоевал юниорский титул Мистер Европа. Франко был итальянец с Сардинии, где он вырос на ферме в крохотной горной деревушке, судя по его рассказам, еще более убогой, чем Таль. В детстве он много пас овец, а в возрасте десяти-одиннадцати лет проводил в одиночку по несколько дней на дикой природе, самостоятельно добывая пропитание и полностью обслуживая себя.
В тринадцать лет Франко пришлось бросить школу, чтобы помогать родителям на ферме, но он был очень трудолюбивым и смышленым. Он начинал как каменщик и боксер-любитель, но затем перебрался на север, в Германию, и стал зарабатывать на жизнь, работая на стройках. В Мюнхене Франко освоил немецкий язык и изучил город настолько хорошо, что получил лицензию водителя такси. В Мюнхене экзамены на право управлять такси были настолько жесткие, что их с трудом сдавали даже коренные немцы, поэтому все поразились, когда их успешно сдал итальянец.
Франко занимался силовым троеборьем, я был культуристом, и мы оба понимали, что наши занятия дополняют друг друга. Я хотел нарастить мышечную массу, что означало работу с тяжелыми гирями и гантелями, и Франко знал, как это делать. В то же время я разбирался в культуризме, и Франко тоже хотел это освоить. Он говорил мне: «Я хочу стать Мистером Вселенная». Другие над ним смеялись – в нем было всего пять футов пять дюймов роста, – однако в культуризме пропорции и симметрия могут одержать верх над одними габаритами. Мне нравились наши совместные тренировки.
Возможно, благодаря тому, что ему пришлось проводить так много времени на открытом воздухе, Франко очень быстро схватывал все новое. Так, например, ему пришлась по душе моя теория «встряски для мышц». Мне всегда казалось, что самым главным препятствием для успешных тренировок является чересчур быстрая адаптация тела. Если выполнять изо дня в день одно и то же количество упражнений, даже наращивая вес гантелей, рост мышц через какое-то время замедлится и вовсе прекратится, поскольку мышцы уже научились очень эффективно выполнять то, что от них ожидается. И для того чтобы их разбудить, снова заставить расти, необходимо встряхнуть их, дав понять: «Вы никогда не будете знать, чего вам ждать. Всякий раз это будет не то, к чему вы приготовились. Сегодня это одно, завтра совершенно другое. Сегодня это может быть работа со сверхтяжелыми гирями, завтра это уже будет увеличение количества упражнений».
Для встряски мышц мы разработали метод, который назвали «раздеванием». Обыкновенно на тренировке какое-то упражнение выполняется сначала с маленькой нагрузкой, затем нагрузка постепенно увеличивается. Однако при «раздевании» происходит обратное. Например, готовясь к выступлению в Лондоне, я хотел нарастить дельтовидные мышцы. Для этого я выполнял упражнения с гирями: в каждую руку берется по гире, руки разводятся в стороны на уровне плеча, затем поднимаются над головой. В процессе «раздевания» я начинал со своей предельной нагрузки: шесть раз со стофунтовыми гирями. Затем отставить стофунтовые гири, взять девяностофунтовые и снова выполнить упражнение шесть раз. И так далее, до самых легких гирь. К тому времени как я доходил до сорокафунтовых гирь, плечи у меня горели, и, выполняя упражнение с легкими гирями, я испытывал такое ощущение, будто работаю со стофунтовыми гигантами. Но прежде чем я отставлял гири, дельтовидные мышцы испытывали еще более сильную встряску: я поднимал сорокафунтовые гири вдоль тела, от уровня бедер до высоты плеч. После этого плечевые мышцы приходили в безумную ярость, и я уже не знал, куда положить руки: мне доставляло мучительную боль, если они просто свисали вниз, а поднять их было просто невозможно. Я мог только бессильно уронить руки на стол или на тренажер, чтобы хоть как-то унять невыносимую боль. Дельтовидные мышцы вопили благим матом от неожиданной последовательности упражнений. Я продемонстрировал им, кто в доме хозяин. И теперь им оставалось только приходить в себя и расти.
Ознакомительная версия.
