Ознакомительная версия.
Лебединая песня русской императорской армии
Обучение будущего унтер-офицера Жукова продолжалось до июня 1916 года, когда генерал Брусилов начал свое наступление, самое успешное наступление сил союзников на тот момент. В несколько дней Юго-Западный фронт разгромил четыре австро-венгерские армии и продвинулся на различных участках на глубину от 30 до 100 километров. В следующие недели в плен будут взяты 230 000 вражеских солдат и офицеров. Ветер победы реет над императорской армией, удивляющей ее западных союзников, неспособных выйти из смертельной неподвижности позиционной войны. Но Брусилов заплатил за свой успех высокую цену: 5000 офицеров и 60 000 солдат убиты, 370 000 ранены. Конечно, армия старого Франца-Иосифа никогда больше не оправится от полученного удара, но русские не достигли стратегических целей.
Итак, Жуков не участвовал в величайшей победе русского оружия в этой войне. Но позднее, командуя полком в Красной армии, он будет изучать эту ставшую классической операцию по прорыву стабильного фронта. Сам Брусилов, перейдя в 1920 году на службу Советам, будет излагать в своих статьях и выступлениях на лекциях, сначала как советник, а затем инспектор красной кавалерии, свои тактические и оперативные концепции. Жуков, как и другие советские полководцы Второй мировой войны, многое почерпнет из его теоретического наследия.
В общем плане советские военачальники заимствовали у Брусилова идею необходимости четкого планирования не только первоначальных операций, а и дальнейших действий. Он очень настаивал на необходимости достижения эффекта внезапности, сохранения секретности – дату начала Брусиловского наступления не знала даже царица Александра, на соблюдении мер маскировки, важности ведения разведки и наблюдения за противником (с интенсивным использованием аэрофотосъемки), систематическом применении отвлекающих действий. Командующий Юго-Западным фронтом оставил в наследство своим преемникам короткую, но массированную артиллерийскую подготовку и штурмовые группы, немедленно использующие ее результаты. Эти новые тактические приемы, считающиеся германским изобретением, как «дух Ричи» генерала Оскара фон Гутьера, являлись результатом совместного труда нескольких передовых русских офицеров.
Брусиловский прорыв не стал стратегическим успехом не из-за ошибок командующего, а из-за слабой координации между действиями его фронта с Северным (генерал Эверт) и Западным (генерал Куропаткин) фронтами. Два последних должны были тоже перейти в наступление, чтобы сковать своими действиями германские армии, но ни начальник штаба Ставки генерал Алексеев, ни сам царь не смогли заставить их исполнить свой долг. Воспользовавшись их бездействием, германцы смогли оказать помощь своим австро-венгерским союзникам и остановили наступление Брусилова. В ходе Великой Отечественной войны Жуков часто будет выполнять функции координатора действий нескольких фронтов, которого в 1916 году не существовало. Маршал Василевский в роли Алексеева и Сталин на месте царя не проявят слабостей, совершенных их предшественниками.
В Изюме, в барачном лагере, где проходит его подготовка, Жуков наверняка подобающим образом отпраздновал взятие 7 июня Луцка – древней столицы Волыни, потерянной в ходе великого отступления 1915 года. В частях проводятся торжественные построения, о новости пишут в газетах. Но для Жукова радость этой победы в один из ближайших дней будет омрачена мстительностью одного унтер-офицера – инструктора, который невзлюбил его и не допустил до выпускного экзамена. И это, как пишет Жуков, несмотря на то, что у него были отличные оценки. Но, может быть, в действительности дело объясняется возможной неграмотностью этого унтер-офицера, предложившего Жукову отказаться от должности командира отделения и остаться при нем писарем. Жуков отказался и был за это наказан: отчислен из команды.
Этот факт достаточно серьезен, чтобы Жукова вызвали к капитану – командиру учебной команды. Его реакция, описанная в «Воспоминаниях», очень показательна: «Я порядком перетрусил, так как до этого никогда не разговаривал с офицерами. „Ну, думаю, пропал! Видимо, дисциплинарного батальона не миновать“». Это может показаться невероятным: за десять месяцев службы рядовой Жуков ни разу не вступал в контакт с офицером. Ни в одной другой армии, за исключением, может быть, японской, не существовало такой пропасти между офицерским и рядовым составом: пропасти интеллектуальной, экономической, идеологической и даже языковой, отражавшей полное отсутствие единства в обществе царской России. В романе Михаила Шолохова «Тихий Дон», любимой книге Жукова, по словам одной из его дочерей, Эллы, простой казак Григорий Мелехов так описывает свою первую встречу с офицерами императорской армии: «Глядя на вылощенных, подтянутых офицеров в нарядных бледно-серых шинелях и красиво подогнанных мундирах, Григорий чувствовал между собой и ими неперелазную невидимую стену; там аккуратно пульсировала своя, не по-казачьи нарядная, иная жизнь, без грязи, без вшей, без страха перед вахмистрами, частенько употреблявшими зубобой»[48].
Жуков заходил дальше в своих обвинениях в адрес царских генералов, обличая в своих «Воспоминаниях» «оперативно-тактическую неграмотность высшего офицерского и генеральского состава». Разумеется, в 1916 году, будучи рядовым кавалеристом, он не мог вынести подобное суждение. Следовательно, маршал задним числом выносит свой приговор, отражающий общее мнение генералов Красной армии об их предшественниках. После смерти Жукова (1974) советские историки, такие, как, например, Иван Ростунов, опровергнут это мнение. Этому примеру последуют их англоязычные коллеги; чтобы не перечислять всех, назовем только Джейкоба Киппа и Дэвида Р. Джонса. Наряду с действительно некомпетентными командирами, в царской армии служили превосходные строевые командиры и талантливые военные теоретики, достойно проявившие себя в ходе Первой мировой войны. В 1940–1941 годах сам Жуков будет работать бок о бок с одним из таких ненавистных ему «золотопогонников», маршалом Шапошниковым – единственным человеком, к которому Сталин уважительно обращался по имени-отчеству (Борис Михайлович) и которому разрешал садиться и курить в своем присутствии. Алексей Алексеевич Брусилов, настоящий профессионал в военном деле, несмотря на свое аристократическое происхождение и воспитание, перейдет на сторону большевиков со многими другими способными генералами, такими как Величко и Клембовский, а также с двумя бывшими царскими военными министрами – Поливановым и Верховским. Все они в 1920–1921 годах будут советниками молодой Красной армии.
Ознакомительная версия.
